отказаться от сей милости по причине моего постоянно отсутствия и пренебрежения. У меня никогда не было на них времени. Я рассмеялся.
В месте, где все пронизано тьмой, смех звучал чужеродным элементом, осколками кривых зеркал. Но именно этот смех напомнил мне, что я еще живой.
Я помнил слова богини о том, что Сириус восстанавливается, но сейчас ощутил, что могу к нему обратиться. Только вместо ответа по ментальной связи меня выкинуло на Грань. Не худший вариант, это всего лишь означало, что мой иллами еще слаб. Однако мне было необходимо увидеть его, ощутить хоть кроху его магии. Да и ему я нужен не меньше.
– Сириус? – позвал, наконец оказавшись в месте своей силы.
Мое личное место на Грани в корне отличилось от морского берега леди Марины. Удивительно даже, что мне в пору становления как хранителя иллами ни разу не пришло в голову, что место силы должно дарить покой и уют. Моим местом силы оказался обрыв над пропастью.
Впрочем, учитывая, что с момента моего переезда от тетушки с дядей я всегда боролся с отцом, с мачехой и ее сыном, нет ничего удивительного в моем восприятии тех лет. Сложно настроиться на что-то позитивное, когда тебе постоянно указывают на дверь и считают, что твое место не в главном поместье.
Леди Изельду никогда не устраивал тот факт, что Адарлейн лишь второй сын. И она предпочитала делать вид, что меня вовсе не существует. Замок, в котором испокон веков рождались все будущие главы рода, родным домом мне не стал. Наоборот, отчасти благодаря новой жене отца, я начал верить, что там мне попросту нет места, забывая о том, что, став главой рода, покинуть замок не имею права, и уже мои дети будут жить и расти именно там.
Бредя по скалистому склону, я размышлял о прошлом и искал того единственного, кто давным-давно стал мне надежной опорой, другом и наставником. Существом, с которым я мог разделить тревоги, опасения и радость.
Нашел. Даже больше, чем желал увидеть.
– Феликс?
По большому счету, отличить одного феникса от другого довольно сложно, они выглядят одинаково. Отличия могут быть в размахе крыльев, росте и весе, и то при слиянии с хранителем. На Грани же они все – сгустки тьмы, света или доминирующей стихии и размерами не отличаются. А уж если наделены мощным даром и резервом, то и вовсе являются ярким хаотичным сгустком магии и проявляют форму лишь при ритуалах призыва для новых хранителей иллами. В другие дни увидеть очертания чужого феникса, дракона, волка или сильфа нереально.
Однако существовала еще одна классификация, которая помогала опытным хранителям определять не только какой иллами перед ними, но и кому он принадлежит. К ним относились древние иллами, даже на Грани сохранявшие свою изначальную форму.
Все древние имели внешнюю характерную особенность, и спутать их с кем-то другим не представлялось возможным. Мой иллами на Грани выглядел как воин, его окутывала мощная броня из множества силовых потоков. Иллами Марины не мог похвастать подобным, у него была
