Но со стороны посмотреть хотелось. Тем более на то, как тетушка руководит главой рода Даррак.
Однако все попытки были тщетными. Веки отяжелели настолько, что я даже не понимал, а есть ли они у меня вообще? Тело подчиняться не собиралось, я его совершенно не ощущал. Но абсолютно точно был жив.
Будь я лишь душой без телесной оболочки, видел бы все, что происходило, перемещался бы в пространстве, а в итоге был бы направлен на перерождение ликвидатором. Тем более здесь отец и тетя… Они оба отличные ликвидаторы, уж это я знал не понаслышке. Никто из них не дрогнул бы.
Значит, меня погружают в стазис, и скоро сознание снова померкнет, будучи усыпленным властной тетушкиной магией.
– Сириус, – позвал мысленно. Мог бы – и вслух прокричал. – Сириус…
Страх накрыл удушливой волной. Я жив, а мой иллами? Он стал платой за мою жизнь?!
Погружаясь в беспросветную пучину, я перестал слышать голоса родных. Сейчас усну, так и не узнав, где мой иллами.
– Поспишь позже, мальчик мой. – Нежный перелив голоса, от которого хочется одновременно спрятаться и оказаться как можно ближе к носителю.
Голос, наполненный такой мощью, что сомнений не остается – его обладатель бог.
– Богиня… – восхищенно протянул то ли вслух, то ли мысленно.
Сложно было понять, говорю ли я или только думаю.
– Твой иллами на Грани, восстанавливается. Не тревожь его, – строго предупредила Айвана. – Не разочаруй меня, Айтерртей.
Если бы мог, вздрогнул бы. Вторым именем меня никто никогда не называл. Это имя – прихоть матери. Три божественных имени, сплетенных в одно целое: Айвана, Терран, Татей – Айтерртей.
Отец не имел права называть меня так, но пошел на поводу у умирающей жены, выполнив ее последнюю просьбу. Правда, сделал по-своему, первое имя дал традиционное, согласно очереди рода, и лишь вторым то, каким просила назвать меня мама.
Мы почитаем богов, любим их и трепещем перед ними, и считается кощунством использовать их имена. Поэтому на Тантерайте нет никого, кто носил бы имя богини или богов. И я не слышал, чтобы в других высших мирах было иначе. По этой причине я всегда представлялся только первым именем – пусть мое второе являлось не полным отражением божественных имен, но все же… Не оскорбительно ли оно для них?
– Простите… – начал было извиняться, но был оборван нежным голосом.
– Айтерртей, нам нравится звучание. – Богиня легко угадала мои мысли, наверное, просто считала. Это в ее силах, как и многое другое. – Ты отмечен нами при рождении, мальчик. И не только ты…
Хотелось спросить, кто еще, но я хорошо знал: боги сами открывают завесу, сами решают, что сказать нам, смертным. И нельзя настойчиво требовать ответ. Как и нельзя сейчас спросить о шестикрылом. Не скажут, но могут наказать не только спрашивающего, но и весь род.
Я был счастлив только от того, что Айвана снизошла ко мне, даровала свою милость. Не просто пришла, а развеяла мои тревоги: Сириус жив,
