Сознание человека нуждается в памяти о минувшем, причём хорошей памяти, иначе его душа замерзает, ведь ей нечем себя согреть.
Нежина плохо помнила дом малышей, поскольку эту память ей не хотелось бы навсегда оставить с собой, но встречу с Агатой она не забыла бы никогда.
В детский дом ребят привезли зимой, в лютый холод, и пока небольшая стайка насмерть замёрзших малышей разматывала друг на друге тёплые там, где не было дыр, шерстяные платки, перешептываясь, вытирала блестящими в свете тусклых ламп рукавами озябшие носы, потёкшие в тепле, словно весенние ручьи, и тихонько оттаивала в темноватом коридоре с закрытым камином, который слабым светом разгонял коварную, настороженно затаившуюся тьму, по лестнице кубарем скатилась она – темноволосая, темноглазая, с грязными пятнами на лице девочка – Агата – единственное существо, долгие годы приносившее, как казалось Нежине, луч солнца в этот дом печали.
Дети замерли. Ведь именно так нянечка, ругаясь за очередные мокрые штаны, описывала чертей, которые приходят за непослушными и неаккуратными детьми. От этого дети плакали еще больше, соответственно, увеличивая в геометрической прогрессии количество мокрых штанов и крепких подзатыльников.
По напряжённой фигуре Агаты было видно, что она будет до последнего отстаивать занятую территорию, чтобы место не досталось чужакам. Так коты настороженно работают ноздрями, прежде чем впиться когтями в глаза противника. Поэтому вполне логичным кажется и то, что Агата, пыхтя, прошлёпала на толстых ножках прямо к стоящей впереди Нежине и, ничего не говоря, ударила её по щеке. Дети прижались друг к другу и задрожали. Кто-то заплакал. Но Нежина уже знала, что за себя нужно стоять, особенно, когда дело касалось вещей, которые затрагивали её сердце или гордость, и не дала бы спуску самому чёрту, поэтому изо всех сил толкнула Агату так, что та приземлилась прямо на толстенькую попку и запыхтела, как ёж.
– Мисс Агата, мисс Нежина, несносные девчонки! – мадам Гортензия, старшая воспитательница, англичанка по происхождению (хотя из английского у нее был только постоянный насморк и маленькая фляжка разбавленного джина, который обычно заканчивался прежде, чем сухая старая дева успевала прийти в благодушное настроение), строго выговаривала малышкам, которые, насупив носики и сжав крошечные кулачки, напряжённо смотрели друг на друга, но не ревели. – Вот и прекрасно! Вы обе наказаны. Без ужина ночуете в классной комнате. Я попрошу сторожа принести вам матрасы.
В этот день девочки спали в разных углах промёрзшей классной комнаты, в которой постоянно что-то шуршало и скрипело снаружи и внутри.
На следующий день, за завтраком, Агата ловко подставила подножку неуклюжей Нежине, и когда последняя вскочила, вытряхивая из волос хлебные крошки, то немедленно поскользнулась на разлитом жиденьком какао из желудей и шлёпнулась в лужу вместе со старшей воспитательницей, кинувшейся на помощь. Улыбка с лица проказницы сползала по мере того,
