проникала в душу, открывая дорогу обратной стороне силы. Безумию. К моменту, когда Леонардо научился восстанавливать физическую оболочку после летальных повреждений, оно уже всецело сжимало когти на рассудке. Гениальность испещряли навязчивые идеи. Осторожность превратилась в паранойю. Периодически возникали галлюцинации. Аристократ, привыкший блистать у всех на виду, стал отшельником. Однако нелюдимость можно было пережить, а вот то, что безумие усыпало эксперименты ошибками – нет. Точность расчётов оставалась безупречной, только какой в ней смысл, если нарушены логические цепочки?..
Пряча гниющее тело за искусно воссозданной оболочкой, Леонардо часто смотрел на себя былого в зеркало. Жалел о сделанном однажды выборе? Нет. Восстанавливал в памяти собственное я. Иногда отражение оживало и лукавыми речами впивалось в концентрацию. Но порой, в редкие моменты просветления, во мгле безумия прорезались новаторские идеи. Они ничем не отличались от горячечного бреда и всё же давали ветхую надежду выбраться из бездны, в какой уже канули без следа сотни предшественников, таких же ведомых амбициями заклинателей.
Так, одной ночью, как всегда бессонной, ибо живой мертвец не нуждался в отдыхе, Леонардо счёл, что плоть ракшаса могла бы замедлить деструкцию сознания: демонический биоматериал обладал резистентностью к тёмной энергии, а ракшасы являлись самыми крупными обитателями Хэнголического Плана. Возможно, существовали и другие измерения, но гримуары о них молчали. Эрмориум же, со всеми его возможностями, был пока недосягаем.
Ближайший портал в мир демонов, именуемый Третьим Разломом Хэнгола, находился чуть южнее Эльтарона, на Пепельном Острове, где действующий вулкан губил всякую жизнь. Чёрная, выжженная земля. Наполненный гарью воздух. Кислотные озёра. Облезший труп в мантии не казался здесь чем-то инородным. Как и пламенная трещина в пространстве, сквозь которую, при должном умении, можно было призвать демона. Однако не всякий колдун мог справиться с чудовищем из огненных пустошей – нередко, разорвав сдерживающие чары, демоны убивали призывателей и обретали свободу. Некоторые, способные летать, даже покидали остров. Другие же, испытывая странную неприязнь к воде, держались вулкана.
Хоть Леонардо и намеревался вторгнуться в Хэнголический План, создавать магическую воронку не пришлось. Сперва едкий ветер принёс с собой оттенки смрада. А потом возле Разлома нашёлся обглоданный торс мужчины. Прямо у затоптанной на земле пентаграммы. Большой вытянутый след с тремя ямами от грозных когтей указывал на трёхметрового ракшаса. Что это, если не провидение?
Колдун направился к подножию вулкана, где раскалённые тягучие потоки зловеще шипели на тёмных слоях лавы, давно остывшей и затвердевшей. Они искажали маревом пустынный пейзаж, заставляя трухлявые остовы деревьев танцевать. А добираясь до них, сияли огнями и вздымали в небеса клочья серого дыма.
Леонардо шёл мимо дышащей жаром лавы, когда вдалеке, за
