и предстать перед ним в подвыпитии было самым верным способом поставить крест на своей карьере.
Из-за множества наехавших охотников небольшой замок был переполнен, и даже для канцлера нашлась лишь тесная комната, куда ухитрились втиснуть походную койку. На ней Дитрихштейн и возлежал в непринужденной позе, закинув руки под голову.
– Простите, дорогой Варкош, что я несколько неглижирую правилами политеса, но мне уже просто невмоготу, – сказал он. – День в седле и еще несколько часов за столом превратили меня в развалину, эти забавы мне уже не по возрасту… Садитесь вон туда и чувствуйте себя свободно. Я позволил себе пригласить вас не для официального отчета, это было бы жестоко после такого дня… тем более, что мне о московских переговорах все известно, у меня ведь свои источники информации. Я хочу спросить о другом. От своих информаторов я приблизительно представляю себе – в общих чертах – доминирующие тенденции внешней политики Москвы. Но что там происходит внутри? Донесения, поступающие через Краков, во многом противоречат тому, что сообщают московские резиденты. Кто, собственно, правит сегодня в Москве – царь Феодор? Или шталмейстер Годунов? Кстати, он действительно в родстве с супругой Феодора?
– Он ее родной брат.
– Ах, даже так. И там еще есть некий «ближний дьяк» Щелкалов – насколько я понимаю, мой коллега, канцлер?
– Да, он возглавляет Посольский приказ.
– И, говорят, пытается забрать в свои руки многое другое. Это все по одну сторону барьера, так? По другую изготовилась к бою боярская оппозиция – все эти Шуйские, Милославские и кто там еще, мне не удержать в памяти их имена. При таком расположении сил схватка неизбежна; вы не задавали себе вопроса – кто выйдет победителем?
– В Москве нет сейчас человека, который бы его не задавал. Мнения очень разные, ваша светлость. Лично я поставил бы на царя Феодора.
Дитрихштейн поднял брови и, не поворачивая головы, искоса бросил на собеседника удивленный взгляд.
– Странно. Он же, говорят, совершеннейший дурак… и к тому же слаб здоровьем?
– Насчет умственных способностей царя ничего сказать не могу, мне не довелось беседовать с ним на высокие темы, а здоровье – да, телосложением он не могуч, но что из того? Время королей-рыцарей миновало, сейчас от государя не требуется уменье вышибить противника из седла…
– Но он должен уметь сокрушить его дипломатическим искусством, а московский царь, насколько мне известно, не блещет талантами и в этой области. И все же вы считаете, что он способен одержать победу в схватке с боярами?
– Да. Дело в том, что за его спиной стоит Годунов.
– И что же?
– Ваше превосходительство, будущее Европы за людьми этого типа.
– Простите, не совсем улавливаю вашу мысль.
– Борис Годунов, если я верно понимаю
