в алфавитном порядке.
– Дельное замечание, – согласился Самойлов, и колючие точки в его глазах обозначились острее. – Переставим фамилии.
После замечания Шишмарева одна мысль в голове Самойлова прорисовалась, как на картинке: «Серенький человечек. Пыжится, чтобы показать свою значимость. Его зам – серьезнее, хоть и из армейцев. Что-то в нем есть, стоит, пожалуй, к нему присмотреться».
Колючие точки исчезли из глаз политолога.
– А вы что скажете по тексту обращения? – обратился он к Алексею.
– Я согласен с коллегой.
– Что ж, вносим правку, и в добрый путь!.. Может быть, все-таки по рюмашке в честь удачного завершения переговоров?
– Нет, – отрезал Шишмарев.
По губам помощника Самойлова скользнула ироничная улыбка…
На выходе из особняка уже стоял другой охранник. Серый с понурым видом сидел в курилке. Алексей помнил его разбитным и вихлястым, будто на шарнирах. Наверное, считал, что это придает ему блатной шарм. Теперь же он лишь перебирал ногами – все, что осталось от прежней привычки. Видать, и его укатали крутые горки.
– Подожди минуту, – сказал Алексей Шишмареву и направился к незадачливому знакомцу. При его появлении тот съежился еще больше.
– Втык получил? – посочувствовал ему Алексей.
Лицо у Серого искривилось, он кивнул и проговорил:
– Менты нажаловались, что спал на посту.
– Кому нажаловались?
– Казбеку.
– Кто такой Казбек?
– Вместо Юриста теперь.
– Он тут?
– Нет. В клубе, у Евы. Здесь черные не бывают.
– Успокойся, Серый! Выживешь!
Когда Алексей уселся в машину, Шишмарев спросил:
– Чего ты с ним нянчишься, Иван? Он же шестерка – без пользы для нас.
– Жалко парня. Неприкаянный он.
– На всех неприкаянных жалости не хватит, Иван.
В ворота бывшей футбольной федерации они въехали в половине шестого. Еще через пять минут были на месте. По сравнению с заурбековским, их избирательный штаб выглядел, как «запорожец» перед сверкающим лимузином. Но и «запорожец» – средство передвижения, а в смысле проходимости – даст фору и лимузину. Особенно, если дорога грязная и вязкая.
– Кофеем побалуемся? – спросил Шишмарев, доставая из тумбочки кофейник.
Однако побаловаться они не успели. В кабинет ввалился взъерошенный Лубченков. От его вальяжного вида не осталось и следа.
– Что происходит, Виктор? – растерянно выговорил он.
– Ну, и видок у тебя! – спокойно отреагировал Шишмарев. – Что стряслось?
– Пропуск отобрали. Из штаба до твоего приезда не выпускают.
– Кто?
– Служба безопасности.
– Проверку на детекторе лжи прошел?
– Прошел.
