и оружие, и от голода он не страдает. Вы же по сути своей батраки, которым дали в помощь еще парочку, требуя взамен непосильную службу. И латиняне так же поступали. Но тоже давали много больше. Отчего их рыцарь выезжал с поместий, что раз в десять больше тех, что нам нарезают. И не скудных людьми, а густо забитых работничками.
Андрей целенаправленно утрировал, дабы задеть родичей-помещиков за живое. Впрочем, если он и сгущал краски, то не сильно.
– А не боишься такие слова говорить? – нахмурился дед по отцу. – Мы ведь и до Государя их можем довести.
– Так я и ему их говорил. И не раз. Что это все дурь скоморошья. И даже большую грамоту составил, где все это расписал до самых ничтожных мелочей. И, насколько я ведаю, Иоанн Васильевич смотрит, как все в Туле пойдет. А потом по всей Руси так переделывать станет. Ибо поместное войско только татар гонять годиться. Да и то – по случаю.
– Однако… – присвистнул дед по матери. – А татары не сила?
– Те же турки их таковой не считают. А потому используют только как вспомогательные отряды, что селян грабят да нервируют земли противника. В бою же на что-то способны они лишь против помещиков да толпы крестьян с дрекольем.
– Ой ли?
Андрей молча достал крест и поцеловал. А потом продолжил:
– И гордиться тем, что вы по сути своей батраки бездомные, которым не только не платят, но и три шкуры дерут за службу, не стоит. Нету в том гордости. И чести нету.
– Лихо у тебя получается говном нас поливать, – скривившись, заявил дед по матери.
– А в чем я не прав? Вместо того чтобы в упражнениях ратных упражняться, только и думаете, где добыть лишнюю полушку, чтобы и с голоду не околеть, и на службу выехать. Кони у вас – дерьмо. Как и у меня, впрочем. Ну да других в степи не добыть. Вон можете глянуть, каких я к Туле гоню. Там и перс добрый, и голландцы ладные. Сравните с тем, что у вас под седлом. Бронька на вас моя. А ранее какая была? Панцирь обычный. Что дрянь. Оружие? Да тоже самое. Вы бедны как церковные мыши. И в этой бедности нету просвета. Нету будущего. Притом, столкнись вы с серьезными наемниками из западной Европы, вас бы попросту перебили. На умении и добром снаряжении.
– Так уж и порубили? – фыркнул Фома.
– Могу еще раз крест поцеловать, если на слово не веришь, – серьезно произнес Андрей. Окинул их взглядом. Но никто не попросил. Посему он продолжил: – Гордиться в этой службе нечем. Обрабатываете чужую землю. Голодаете. Страдаете. А потом еще и кровь за это проливаете. Глупо. Просто глупо.
– А у тебя не глупо?
– А у меня полк весь сыт, одет, обут и упражнениями воинскими занят. Али на коне, али так. И броньки на нем добрые, и оружие, и тряпье. Вон можете глянуть. Новые пищали везу, а также пистоли и карабины. Гишпанской работы! Да сукна на новое платье им везу. И живут они не по поместьям бирюками, а все вместе – в городе. И ежели надо – и город отстроят, и в поход без промедления выйдут. Собирать по округе нет нужды. И корм за счет полка.
