не ответ, – покачал головой Андрей. – Такие вопросы тебе нужно не со мной обсуждать, а с Государем и Патриархом.
– И все же меня отправили к тебе.
– Это легко исправить. Видишь его, – указал Андрей на писца. – Он записывает наш разговор. После допроса я дополню эту грамотку описью найденного имущества и своими замечаниями. И отправлю тебя с этой писаниной в Москву. Дабы Государь сам решал, что с тобой делать. А отец Афанасий, – кивнул на священника Андрей, – это заверит и подтвердит.
– Не хочешь, значит, разговаривать?
– Не вижу смысла. К тому же я, если что, решением вашего Собора воплотившийся демон. Что ставит крест на любом диалоге.
– Ради этого я и пришел. Мы сожалеем о том, что произошло. Но, сам понимаешь, мы люди подневольные.
– Многие христианские святые на заре существования церкви не стеснялись идти против светской власти. И принимали мученическую смерть. А что же вы? Духу не хватает? Или вера ваша столь слаба, что вы боитесь предстать перед Создателем? Или, быть может, все эти разговоры о мучениках лишь байки?
– Церковь земная наполнена людьми, а они не совершенны, – пожал плечами отец Дионисий.
– Не просишь развязать руки?
– Зачем? Ты явно мне не доверяешь и ожидаешь подвоха. Связанным я вызываю меньше раздражения.
Андрей кивнул.
Прошелся по помещению.
Молча.
Наконец, резко развернувшись, он порывисто произнес:
– Все равно не понимаю, что ты от меня хочешь. О каком примирении может идти речь, если вы не принадлежите сами себе? Или мириться желает Сулейман? Но я с ним не ругался. Обычная судебная тяжба. Базарная, правда. Но так и что? Да и зачем ему со мной мириться? Кто я такой?
Разговор явно не клеился. Однако отец Дионисий продолжал упорно пытаться. Пока наконец не сумел вывести Андрея на достаточно конструктивную беседу о том, с какими предложениями патриархат Константинополя смог бы подступиться к Царю.
– Смотря что вам нужно?
– Мира.
– Мира… – покачал головой Андрей. – Когда вы, лучшие люди Римской империи, без сражений перебегали на сторону османов, вы тоже искали мира. И что? Получили? Державу, что многие столетия строили ваши предки, вы спустили в выгребную яму. Просто лишь ища легких путей и не желая драться за свое отечество.
– Ты не понимаешь…
– Что я не понимаю?! – перебил его Андрей, подавшись вперед. – Я – сражаюсь. Хотя мог бы сбежать в тихое и теплое место. Много раз мог. Но я сражаюсь за себя, свою семью, свою страну. А вы? Что делали вы? Ты хоть представляешь, насколько величественной державой был даже не единый древний Рим, а хотя бы просто восточная его часть во времена Юстиниана? Понимаешь?
– Земли Великой Порты уже приблизились к границам Юстиниана.
– Земли… границы… – тихо повторил Андрей. – А люди? А армия? А культура? Ладно. Это все пустое. Обсуждать римское
