Это слишком очевидно. Возможно, Дарворт договорился с остальными, что это будет чем-то вроде сигнала на случай, если…
– Да. Именно. На случай чего? – пробормотал Мастерс. Он быстро взглянул направо, как будто что-то услышал. – Ах, как жаль, что я этого не знал! Жаль, что я не был готов. За ними обоими нужен глаз да глаз, и (извините меня) вы, джентльмены, не очень-то разбираетесь в этих фокусах… Только между нами и по секрету: я бы отдал месячное жалованье, чтобы взять Дарворта с поличным.
– Вы убежденный противник Дарворта, верно? – спросил Холлидей, с любопытством глядя на него. Тон Мастерса не допускал иных толкований. – Но почему? Вам же известно, что вы ничего не можете с ним сделать. То есть вы сами мне сказали, что он не гадалка с Джерард-стрит, бьющая в бубен за одну гинею. Если человек хочет заняться психическими исследованиями или попробовать провести спиритический сеанс для своих друзей в собственном доме, это его право. Тут нечего разоблачать…
– Хм. Это так, – согласился Мастерс. – При этом мистер Дарворт обладает недюжинным умом. Вы слышали, что сказала мисс Латимер. Он не ввязывается в это дело. Он не более чем исследователь психики. Он старается быть лишь покровителем домашнего медиума. Тогда, если что-нибудь случается… это означает, что его обманул мошенник, и в глазах одураченной публики, которой он подсунул своего медиума, он остается честным и незапятнанным. И получает от своего медиума деньги. И готов все повторять сначала. А теперь, как мужчина мужчине, мистер Холлидей, скажите! Леди Беннинг – богатая женщина, не так ли?
– Да.
– А мисс Латимер?
– Думаю, что да. Если это то, что ему нужно… – огрызнулся Холлидей, но затем одернул себя и продолжил: – Если это то, что ему нужно, я выпишу ему чек на пять тысяч в тот же миг, когда он согласится убраться. – Холлидей явно собирался сказать нечто иное.
– Он не стал бы заниматься этим делом. Только не он. Но вы же видите, что это шанс, ниспосланный небесами. Вот если он попытается что-нибудь сделать сам, этой ночью – притом не зная, что я здесь, – ха! – Мастерс выразительно хмыкнул. – Более того, этот парнишка меня не знает. Я никогда раньше не видел нашего друга Джозефа. Извините меня, джентльмены. Я лишь на минуту, но я хочу… гм… сходить на разведку. Стойте здесь, пока я не вернусь.
Прежде чем мы успели хоть что-то сказать, он спустился по трем ступенькам во двор и исчез. Хотя Мастерс был грузным мужчиной, он не производил ни малейшего звука. То есть двигался совершенно бесшумно, пока (примерно десять секунд спустя) под его ногой не хлюпнула грязь, что заставило его остановиться.
Далеко в правом углу двора показался луч фонарика. Мы молча наблюдали за ним под мягкий шелест снова заморосившего дождя – этот луч резко контрастировал с уродливым, провокационным красноватым мерцанием, танцующим в оконцах каменного дома. Фонарик ровно светил в землю. Затем он трижды быстро мигнул, выключился, снова вспыхнул после паузы на более продолжительное
