её вера в исцеление дочки полгода назад и нежелание отправиться в больницу. В те дни Изабелла сказала об этой ситуации только матери и мужу, прося поддержать в молитве. Любая на её месте перепугалась бы. Три дня мать боролась с температурой в тридцать девять у ребёнка, но на четвёртый день жар прекратился, и неведомая болезнь прошла, как будто её и не было. Родители мужа узнали об этом лишь спустя месяц.
– Не могу не признать правоту жены, – уверенно произнёс Борис. – Независимо от того, успехи ли это логопедии, или каких-то особых методов Изабеллы… Но развитие нашего ребёнка – настоящее чудо. Виолетта опережает в развитии подобных детей.
– Так-так, – решил подытожить беседу Вениамин Зиновьевич. – Изабелла! У тебя ведь тоже есть маленькие успехи. Ну-ка, похвались!
Обращение отца музыкой прозвучало в ушах молодой женщины. Изредка она вспоминала разговор годичной давности, когда быстро убедила отца, спросив его: «Скажи, тебе нравилось бы обращение к тебе по имени Веня, Веник?» Отец возмутился:
«Ну что ты? С молодых лет я – Вениамин. Как только поступил в техникум, не позволял наделять меня другими именами. Даже не откликался на них. После тридцати пяти вообще требовал называть себя только по имени и отчеству. Начальственная должность этому способствовала». Дочь радостно воскликнула: «Вот и для меня – Бэлла есть то же, что для тебя – Веня. Буду откликаться только на Изабеллу».
…Мирослава Георгиевна хлопотала с матерью зятя, накрывая на стол в большой комнате. Отцы молодых супругов разглядывали документ Изабеллы с оценками за экзамены в колледже. Все они были отличными. Мужчинам в тот момент одновременно пришла и завертелась в сознании одна и та же мысль: «У этой женщины всё получится». Но они промолчали, борясь с сомнениями.
Дважды Изабелла подробно вспоминала то наваждение, прилетевшее словно из бездны ада, которое временно объяло её в роддоме. Никогда в жизни она не смогла бы представить, что думала кого-то убить или оставить умирать без помощи. А ведь именно эта шальная мысль осой вертелась два дня в её сознании. После личных молитв к Богу и не без помощи молитв медсестры, Изабелла на четвёртый день в роддоме внезапно пришла в себя, как будто очнулась от помрачения сознания.
Спустя три года молодая мать уже не представляла себе жизни без дочери. Именно к этому времени она со всей очевидностью поняла, что Всевышний Бог готовил именно к такому ребёнку всех, начиная от родителей мужа и заканчивая ею самой. Постепенно все кусочки паззла складывались в цельную картину.
Пару месяцев назад Мирослава Георгиевна обмолвилась в беседе с дочерью, что Вениамин, папа Изабеллы, когда-то подшучивал по поводу работы жены в той спецшколе для глухонемых детей. Но однажды Вениамин Зиновьевич, заметив жесты глухонемых, которыми иногда обменивались между собой жена и дочь, настоял на увольнении Мирославы. Только из-за убедительной просьбы мужа Мирослава Георгиевна с печалью сменила место работы, где получала хорошую зарплату. Она устроилась в спецшколу для детей с олигофренией
