тебя здесь не оставлю. – Нужно было принимать решение. – Ксюша, знаешь что? Поезжай ты.
Вадим вынул из кармана джинсов ключи и протянул их жене.
– Доедешь до поворота. Помнишь, где не нужно было сворачивать? – Оксана кивнула. – Прямо за ним стоит машина ДПС. – «Надеюсь, что они еще там». – Пусть вызовут полицию. И сами сюда приедут.
Оксана растерянно кивнула, взяла ключи и быстро села в машину. Через пару мгновений автомобиль тронулся и неуклюже помчался к шоссе.
«И что я теперь буду делать?!»
Вадим вдруг осознал весь идиотизм своего положения: он один, без оружия («Но с двумя телефонами в руках!») остался наедине с рощей, идолами… И, возможно, с маньяком.
– Это просто… чудесно! – Молодому человеку захотелось с размаху швырнуть телефоны («По крайней мере, Ксюхин».) на жухлую траву и вдоволь по ним попрыгать.
Но вместо этого умиротворяющего действа Вадим направился в рощу. «Или это следует считать лесом?» Ему хотелось спокойно осмотреть изваяния.
«Да, „одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев“, – вас, возможно, сейчас грохнут. Но ведь не факт».
В детстве Вадим обожал «Ивана Васильевича…», в том числе и из-за главного героя – инженера Тимофеева: мальчику было лестно носить с ним одну фамилию. Родители, а потом и друзья, иногда в шутку называли Вадима «Товарищ Тимофеев». Называла его так иногда и Оксана…
Одежда Вадима стала мокрой от пота.
«Представляю, как сейчас от меня несет».
Аромат рододендронов раздражал уже меньше, холод оказался даже приятен. Молодой человек шел не торопясь, стараясь уловить хоть какое-то движение ветвей или травы. Нет, здесь все словно вымерло.
Идолов оказалось восемь: один большой и семь маленьких. Маленькие «идолята» были сделаны из светло-серого камня. Грубо обтесанные, они лишь отдаленно напоминали человеческие фигуры. Высокий же «папа»-идол отличался от «детей» и материалом, из которого он был сделан (белый с розовыми прожилками камень показался Вадиму мрамором), и качеством.
«Как будто древнегреческая скульптура. В Эрмитаже такие видел, когда в Питер с Ксюхой гоняли. Аполлонов бюст».
Торс и нижняя часть белого идола оставались почти необработанными, но над его лицом неизвестный мастер потрудился на славу. Прямой нос, чуть сжатые губы, морщинка между ровных бровей, очевидно, кудрявые волосы. Но больше всего поражали глаза: взгляд идола был направлен на алтарь, но Вадим все равно поежился.
«Не хотел бы я, чтоб на меня так смотрели. С таким явным желанием сожрать».
Вообще, лицо белого идола было, пожалуй, красивым, но именно эта античная красота посреди мертвой тишины бессистемно разросшихся кустов выглядела жутко и противоестественно. Даже угнетающе.
«Тем более когда здесь похищают детей».
Вадим с усилием отвел взгляд от лица изваяния и принялся изучать содержимое алтаря. Угли как угли, давно остывшие. Подняв с усыпанной пожухлыми цветами земли ветку, молодой человек принялся осторожно их раскидывать. Среди углей попадались какие-то семена
