жестом пододвинул к Раисе листок. – Вот здесь внизу и в углу, число поставьте. Сумочку нести?
– Да, – кивнула Рая, – там ключи его.
Медбрат снова ушел.
– Вот придумали, – пробормотала Раиса, – одежду отдавать! Кому она нужна!
Я пожала плечами:
– Наверное, правила таковы, санитар обязан спросить, люди-то разные, вдруг кто скандалить начнет.
Скрипнули плохо смазанные петли, медбрат положил перед нами небольшую обгоревшую сумочку, прикрепленную к ремню:
– Проверьте содержимое по описи.
Раиса снова побледнела и умоляюще посмотрела на меня:
– Слышь, глянь ты!
Мне тоже отчего-то стало не по себе, но делать нечего, пришлось открыть «молнию». Внутри не было ничего необычного: два ключа на железном колечке, портмоне и початая пачка сильно мятой жвачки.
– Деньги пересчитайте, – велел юноша.
Я раскрыла кошелек и стала перебирать купюры. Раиса сидела, отвернувшись к окну.
– Пятьсот долларов, – сообщила я.
– Что?! Тут кошелек? – вскрикнула Рая, повернувшись ко мне. – Сколько?!
Я показала ей зеленые бумажки и повторила:
– Полтыщи американских рублей.
– Откуда?
– Понятия не имею, – растерялась я, – они там лежали, внутри.
– С ума сойти, – взвизгнула Рая, – у Витьки отродясь больше пятидесяти рублей не имелось. Где он такую прорву баксов взял?
Медбрат хмыкнул:
– Уж точно не я ему подложил!
Раиса выхватила у меня портмоне и принялась судорожно рыться во всех отделениях.
– Больше ничего, – слегка разочарованно сообщила Рая, отшвыривая кошелек.
Медбрат взял его, раскрыл и сказал:
– Тут еще потайное отделение есть.
– Дай! – рявкнула Рая и вырвала у него кошелек. – Ну-ка, это что?
Она выудила небольшой кусочек бумаги, пару секунд смотрела на него, потом с чувством сказала:
– Сволочь! – и бросила находку на столешницу.
Я глянула на то, что лежало передо мной. Фотография, по размеру похожая на паспортную, но цветная и неровно обрезанная. Крик застрял у меня в горле. Со снимка смотрела улыбающаяся Галка Сорокина.
Еле-еле справившись с собой, я осторожно взяла фото и сразу поняла, что оно было раньше частью большой карточки. За спиной Гали виднелся вход в гостиницу или в магазин, была заметна стеклянная дверь, а на ней две буквы – Т.С. Кто-то вырезал лицо из большой фотографии. Я машинально перевернула квадратик. Сзади карандашом было написано: «Топильская, 8».
– Ах он гад, – прошипела Раиса, – бабу завел! Ну погоди, только его увижу, мало не покажется!
Сказав последнюю фразу, она осеклась, пару секунд поморгала, а потом вдруг разрыдалась, уронив голову на стол. Я принялась гладить ее по спутанным волосам, приговаривая:
– Ну, ну, не надо.
Санитар,
