церковью среди народов, или душою для отдельных людей, она без всякого нарушения целомудрия вступает в брачный союз, как бы с вечным женихом, – с Словом Божиим, не имущая (в себе) неправды, богатая разумом.
Глава седьмая
32. Вы слышали, родители, в каких добродетелях вы должны воспитывать и в каком учении должны наставлять своих дочерей, чтобы иметь возможность снискать в них таких (дочерей), заслуги которых могли бы искупить ваши прегрешения. Дева – это дар Божий, ограждение (munus) родителя, священство целомудрия. Дева – матерняя жертва, ежедневным священнодействием которой умилостивляется божественная сила. Дева – неотъемлемый залог родителей, она не доставляет им забот из-за приданого, она не оставляет их вследствие (своего) переселения, и не причиняет обид.
33. Но вот кто-нибудь пожелает иметь внуков и получить имя деда. Прежде всего, ища чужих (детей), он отдает своих; затем, ожидая неизвестных, он начинает терять и известных; он собирает все свое имущество и все еще от него требуют; если он не заплатит приданого, то его выгоняют; если долго живет, то становится в тягость. Все это значит – не найти, а купить зятя, который родителям девы может продать только свою внешность. Но разве для того девицу столько месяцев носили во чреве, чтобы она перешла под чуждую власть? Разве для того прилагается старание о воспитании девы, чтобы она скорее была отнята у родителей?
34. Кто-нибудь скажет: итак, ты не одобряешь брака? Нет, я одобряю, и осуждаю тех, которые обыкновенно его не одобряют; и именно такие браки, как – Сарры, Ревекки и Рахили, и прочих древних жен я обыкновенно рассматриваю как образец отдельных добродетелей. В самом деле, кто осуждает брак, тот осуждает и детей, а равно осуждает и проходящее чрез ряд поколений родовое общение. Ведь каким образом жизнь, имеющая продолжаться вечно, могла бы сменяться одна другою, если бы приятность брачных уз (gratia nuptiarum) не возбуждала стремления к воспроизведению рода? Каким образом могло быть предметом прославления то, что непорочный Исаак взошел на алтарь Божий в качестве жертвы отцовской праведности (Быт. 21:2), что Израиль, облеченный в человеческое тело, узрел Бога (Быт. 32:27) и даровал народу священное имя, – (как может быть прославляемо все это), когда осуждается (самое) неточное начало (этих событий)? Если и можно согласиться с нечестивыми людьми,[4] то, конечно, только в признании того положения, по которому, осуждая супружества, они открыто заявляют, что им собственно не следовало бы и родиться: эту истину в приложении к ним одобряют даже мудрейшие мужи.
35. Итак, я вовсе не отвергаю брака, но только исчисляю плоды освященного девства. Тем более, что это последнее составляет достояние немногих, а брак достояние всех. Не было бы и девства, если бы неоткуда было родиться. Я сравниваю блага с благами же, дабы яснее обнаружилось то, что превосходнее. И я не высказываю в данном случае какой-либо собственной мысли, а повторяю только ту, которую Святой Дух указал чрез пророка: «лучше, –
Имеются в виду манихеи, возводившие отрицание брака на степень догматического положения своей доктрины.
