Корейко, оказавшемуся подпольным миллионером. Меж тем Виктор Владимирович требовательно ожидает ответа, который бы позволил меня высмеять и унизить, а я ощущаю, как в глубине моей души поднимается волна озлобленности.
«Вот он, манипулятор во всей красе! Человек подавляющий других путем изощренного издевательства. И если оно публичное, то от этого еще обиднее. Только не на того напал!»
– А вас с каких пор занимает мое здоровье? – с хамской напористостью спрашиваю я, помня, что в словесных баталиях инициатива всегда принадлежит задающему вопросы. – Разве вы доктор?
Последний вопрос звучит несколько грубовато с моей стороны, но показывает шефу, что я всецело готов к отпору, что меня так просто не возьмешь за жабры. Хм, жабры? Мысленно я использую это сравнение, раз пошла рыбья тема Исикавы.
Виктор Владимирович отступает с поля боя.
– Нет, конечно, Владислав, – говорит он, прикрываясь как щитом нейтральным выражением лица. – Я не врач. Я пошутил. Люблю Ильфа и Петрова, ничего не могу с собой поделать. Однако к делу! Продолжим, кто следующий?
«Все-таки выкрутился, – думаю я, остывая. – Но с нашим коучем, с этой светлой головой, придется повозиться. Наверняка, он не простит вынужденного отступления. Такие люди обычно ничего не прощают».
V
Мы возвращаемся к своему столу. Слышу за спиной негодующий шепоток Жанны:
– Владислав, как вы могли так грубо разговаривать с Виктором Владимировичем? Вы ужасно невоспитанный!
– Невоспитанный? – возмущаюсь я. Мы садимся на стулья, и я наклоняюсь к Жанне, чтобы не мешать другим. – Это я невоспитанный? Я что, интересуюсь его здоровьем? Не болит ли у него живот? Не мучают ли газы?
– Фу! – Жанна морщит нос, словно я выругался матом.
Тут чувствую, что кто-то касается моей руки и начинает успокаивающе гладить. Это Юлия присела с другой стороны и, оценив случившееся, решила разыграть из себя мать Терезу. Тоже мне, миссионерка любви! Отодвигаю руку в сторону, не желая смотреть на нее. Я не нуждаюсь в утешении, ведь могу и сам постоять за себя. Все это уже заметили.
«Брось, чувак, забей!» – подает голос с конца стола Артур. Еще один утешитель.
Я не отвечаю, решив заняться чем-то полезным: достаю из портфеля ежедневник, беру одну их шариковых ручек со стола. Но записывать пока нечего.
Тем временем, закончив с представлением команд, шеф начинает демонстрацию слайдов, касающихся общих правил оптимизации любого бизнес-процесса. Он говорит складно, округлыми фразами, использует обороты поднаторевшего на выступлениях оратора.
Слайды чередуются на огромном телевизионном экране в логической последовательности, демонстрируя глубины неизведанных знаний, которыми нам предстоит овладеть. А еще Виктор Владимирович использует большую магнитно-маркерную доску, которую на канцелярском языке называют флипчартом. На ней он с увлечением чертит зеленым фломастером
