проблемами на своей родной земле, будь то наводнение или неурожай[77].
Социальные факторы также сыграли роль в возвышении династии. Чтобы увеличить сферу своего влияния, Осман создал ряд союзов с местными шейхами и христианами, умело манипулируя многочисленными меняющимися связями. Немаловажен и военный элемент. Осман постоянно отправлял своих людей в набеги, пользуясь неугомонной энергией высокомотивированных кочевников и искателей приключений. Успех привлекал все больше рейдеров, принося славу и богатство многочисленным последователям. Успех Османа привлекал купцов и простолюдинов, так как у него была репутация справедливого и щедрого человека. Они обеспечили материальную основу для проведения новых набегов[78]. Война означала захват женщин, рабов, земель и иных богатств, что подпитывало дальнейшую экспансию. После завоевания османы отбирали у покоренного населения рабов и обращали их в ислам, в то же время позволяя большинству новых подданных продолжать вести привычную жизнь в деревнях и городах, терпимо относясь к религиозным различиям и рассматривая их как источник налоговых поступлений.
Дальнейшие решения обеспечили инструменты для преобразования конфедерации в империю. Первым был отказ от монгольской традиции уделов, когда владения правителя поровну делились между его сыновьями[79].
Османы предпочитали единоначалие, при котором один сын принимал на себя управление всем княжеством[80]. Орхан сменил отца в результате плавного перехода: возможно, Осман предоставил ему земельные владения на границе, где он мог действовать автономно, затем передал ему командование армией и, наконец, назначил его своим преемником. Или, согласно рассказам, записанным при совсем других обстоятельствах столетия спустя, Орхан стал лидером, когда его брат Ала ад-Дин, благодаря вмешательству совета дервишей, выступавших посредниками, мирно согласился удалиться к тихой жизни и мистическому созерцанию[81]. Точно так же как монгольские правители обосновывали свою власть происхождением от Чингисхана и личной верностью, так и у осман власть получал потомок Османа, окруженный последователями, клявшимися в своей верности ему. Не имея возможности заявить о своем происхождении от Мухаммеда, Чингисхана или их обоих, османы оказались в невыгодном положении.
На первом этапе истории династии, длившемся около трех столетий, османы верили, что султану были дарованы состояние (devlet) и власть. Состояние было одним из необходимых условий его правления. Другим был saltanat (суверенитет, или султанат). Наделенный этими двумя атрибутами, султан был призван содействовать справедливости, стабильности, послушанию, иерархическому социальному порядку и новым завоеваниям[82]. В эти столетия султан, безусловно, был обычным мусульманином, но считался человеком, олицетворявшим династию и достойным высшего ранга. В следующих главах будет представлен личностно-ориентированный
Lindner, Explorations in Ottoman Prehistory, 102–116.
Kafadar, Between Two Worlds, 131.
Hodgson, The Venture of Islam, 2:416.
Kafadar, Between Two Worlds, 136–137.
Aşıkpaşazade, Tevārīh-i Āl-i Osmān, 36–37. Мы не знаем, что случилось с другими сыновьями Османа.
Gagan Sood, ‘Knowledge of the Art of Governance: The Mughal and Ottoman Empires in the Early Seventeenth Century’, Journal of the Royal Asiatic Society 30, no. 2 (2020): 253–282.
