Что-то в твоем детском мозгу говорит тебе, что такую возможность упускать нельзя, и ты подходишь ближе. Несколько мальчишек навалились на одного пацана ростом меньше их всех. Он пытался отбиваться. Он еще не плакал, но, судя по тому, как пылали его щеки, до этого было недолго. Ты подбежал, отвесил пару-тройку оплеух и вытащил его из свалки. Через десять минут мы с Кравицем уже гоняли мяч и стали друзьями на всю жизнь.
– Гай рассказал? – спросил я.
Он помялся, разрываясь между дружбой и службой. Этой краткой паузы мне хватило, и я сам себя стукнул под столом ногой. Как я раньше не сообразил? Теперь я вспомнил все: и скрытую усмешку в глазах Чика, когда я приходил к нему за разрешением взять в помощники его сына, и настойчивость, с какой Гай просил меня принять его на работу, и его спокойствие в тот вечер, когда он застукал меня в спальне Софи. По позвоночнику пополз холодок – я догадался кое о чем еще.
– Он снимал нас?
– Да.
Я еще раз стукнул себя, но уже по-настоящему больно. Когда мы устанавливали в доме систему сигнализации, мы, конечно, все обыскали на предмет подозрительных электронных устройств. К сожалению, я не подумал, что уже после этого кто-то из своих может натыкать новых жучков. Теперь присутствие Барракуды в кабинете Кравица получило объяснение. Нельзя установить видеонаблюдение без ордера, подписанного судьей. Число зрителей моего маленького порнотеатра росло с каждой минутой.
– Где записи?
– У меня.
Он ткнул большим пальцем за спину, где стоял большой черный сейф.
– Следствие возглавляешь ты?
– Меня хотели отстранить, но я не поддался.
– Прокуратура согласилась?
– Да.
– У них могут возникнуть проблемы в суде.
– Мика в порядке. Она все понимает.
– Мы ни словом не упомянули Кляйнмана. Софи о нем не говорит.
– Могу себе представить.
– Тогда зачем тебе эти записи?
Я слышал, как униженно и плаксиво звучит мой голос, но не владел им.
– Это улики.
– Какие еще улики? Между судебным процессом и тем, чем мы с ней занимались, нет никакой связи.
– Когда мы начали вести запись, этого никто не знал. Мы думали, она в курсе его дел.
– Теперь ты знаешь, что нет.
– Мы же получили ордер. Я не могу просто взять и выкинуть их.
Он был прав. С Кляйнманом беда заключалась в том, что все, связанное с ним, приводило в зал суда целые стада писак и фоторепортеров. Если судья поинтересуется, куда подевались видеозаписи, на которых я трахаюсь с его женой, то, надо полагать, главный свидетель обвинения, как две капли воды похожий на меня, к тому моменту уже получит полную серию косметических процедур бензопилой.
Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы выдавить из себя вопрос, задавать который мне
