уставился на меня:
– Говоришь, все нормально?
Я с трудом сглотнула, чувствуя во рту вкус мертвечины.
– Я часто сплю среди продуктов с добавлением сыра. Они отгоняют кошмары. Старинное суеверие фейри.
Похоже, смерть откладывается, потому что Габриэль решительно настроился вернуть меня к жизни. Он подошел к моему чемодану, и я с минуту слушала, как он копается внутри. И слегка съежилась при мысли, что он роется в моих тампонах и блеске для губ, придающем объем.
Вскоре Габриэль обернулся, держа на ладони пару белых таблеток.
– Повезло, нашел парацетамол. – Он ссыпал их мне в руку. – Фокус в том, чтобы принять перед сном. Снимает похмелье.
Я проглотила таблетки:
– Спасибо.
Меня хотя бы не вырвало. Боже упаси совсем опозориться… Я смахнула с волос сырные крошки.
– Если б тебя стошнило, стало бы легче.
Я слабо кивнула:
– Ну да. Поможешь встать?
Присев на корточки, Габриэль одной рукой обнял меня за плечи, другой – за спину и медленно и осторожно помог подняться на ноги. Я пошатнулась, мир вокруг по-прежнему плавно покачивался. К горлу подступила тошнота, я опять подавила ее. Довольно того, что Габриэль нашел меня в отключке на полу рядом с брошенными трусиками и оранжевыми кукурузными палочками. Я не хотела испачкать его рвотой. Опустилась на край кровати и оглядела номер.
– Твою мать…
– Да уж. Мне тоже случалось напиваться, но ты вывела это на новый уровень. Ты превратила запои в своего рода искусство.
На ковре валялись зазубренные зеркальные осколки, несколько пластиковых пакетов и куча грязной одежды. Только одно или два зеркала остались целыми. Я смутно помнила, как покупала их, но не помнила, как разбила. Что такого я в них увидела?
Я с трудом перевела дух, пытаясь мыслить связно, несмотря на туман в голове. Да, точно – я разбила зеркало после того, как увидела…
Мозг тут же заблокировал это воспоминание. Только не сейчас.
Я глубоко вдохнула и впервые поняла: от меня воняет. Еще один пункт в моем списке полного унижения Кассандры.
– Похоже, мне нужно в душ.
– Давай, – согласился Габриэль. – А я пока принесу что-нибудь поесть.
Я застонала, как будто он только что пригрозил мне страшной пыткой, но ничего не ответила. Не в моем положении спорить. Я поплелась в общую душевую, осколки хрустели под ногами.
После душа я почистила зубы и в первый раз поняла, чего мне не хватает. Криков. Я больше не слышала их и чуть не расплакалась от облегчения. Хотя воспоминания о них до сих пор шелестели в глубинах сознания, и я была уверена, что никогда об этом не забуду, но они больше не отдавались эхом в моем черепе. Может, виски прочистило мозги…
Вымывшись как следует, я завернулась в белый махровый халат и открыла дверь в свой жуткий номер. Габриэль сидел
