передай своим ребятам, чтобы никогда больше не подъезжали к той повозке. Если хотят остаться при языках.
Бальтрам на миг представил, как худосочный алхимик пытается угрожать кому-то из его бойцов. Да в их отряде каждый его голыми руками, что хворостину, переломит! Командир уже собирался сказать об этом, но отчего-то не смог.
Сейн улыбался. Приветливо и самую малость смущенно, словно осознав, какую глупость только что сморозил. Но в глазах его… Будто неподалеку взмахнула крыльями птица и, взлетая, мазнула мимолетной тенью по лицу.
Бальтрам не пережил бы столько драк, если бы не доверял чутью. И сейчас он явственно понял: ни за что на свете он больше не хочет смотреть в эти глаза.
Смеяться ему тоже расхотелось.
Телегу качало на ухабах, и от тряски этой в желудке Марго свалялся липкий тяжелый ком. Тропа сужалась, сжимаемая по обе стороны высокими лесными стенами, над головой тянулась лишь узкая полоска пасмурного неба. Королеву донимала изжога.
В Клатеринге они отыскали удобное дорожное платье: узкий корсаж с длинными рукавами, высоким воротником и шнуровкой под горло, и свободная юбка по колено, а под нее тонкие хлопковые штаны. В таком при желании можно было ездить и верхом.
Марго с досадой подумала, что это единственная – не считая слишком легкого платья из паучьего шелка – ее одежда на много дней пути. Не будет слуг, которые помогут сменить наряд сразу после обеда, никто не вытрет пятно и не избавит от пыли. При этих мыслях королева начинала чесаться.
Хуже них был только вчерашний разговор с алхимиком. Марго понимала, что Сейн отчасти прав, и это раздражало. Охранники обоза и впрямь всего лишь мальчишки, что не ведают приличий и неумело бравируют друг перед другом в ее обществе. К тому же далеко не все ее попутчики такие.
Королева удивлялась, как грубый, непочтительный к ней Сейн легко заводит знакомства с другими людьми. Всего за несколько дней он стал для них своим в доску, рассказал кучу баек из былых странствий, да так, что один из возниц, заслушавшись, чуть не увел лошадей с дороги в лес. До Марго, которая спряталась в своей телеге, долетали скупые обрывки тех историй. Сейна тем временем все хлопали по плечам, звали посидеть на козлы и проехаться вместе; даже безучастный с виду молчун Игдо угощал его вином из своей бутыли у вечернего костра.
Марго кусала губы, так и не решаясь выйти к остальным.
Ее отец, эрл Танкред, никому не позволял задирать нос в своем замке. И Марго училась общаться со слугами сдержанно: без зазнайства, но и без лишней приязни. Снисходительная доброта легче всего дается к тем, кто от тебя зависим.
С благородными лордами тоже было несложно: со скучными или излишне напыщенными достаточно вежливо кивать и делать вид, что внимательно их слушаешь. Все остальные хоть и проявляли учтивость, но в первую очередь видели в ней дочь эрла, а позже и жену короля и тщательно подбирали слова, пытаясь понять наперед, какие из них дойдут до ушей кого-то действительно важного.
Всю жизнь она была или чьей-то госпожой, или тенью господина.
