боль. Алексей посмотрел вперёд, на тротуар. Светофор ещё далеко, если он не прыгнет сейчас, пропустит поворот на морг. Он прикрыл глаза, несколько раз вдохнул, чтобы восстановить дыхание и прыгнул на асфальт.
И ничего. Ни боли в мышцах от напряжения, ни ощущения падения, ни удара по ступням при приземлении. Лишь пустое перемещение сознания из точки А в точку Б. Непривычно.
С этими мыслями Алексей побрёл по тротуару, старательно обходя бредущих мимо пешеходов. Они всё норовили пройти сквозь него, но мужчина не сдавался, в самый последний момент, иногда просто отпрыгивая на обочину. Нельзя привыкать к бестелесной жизни. Ему нужно ожить во что бы то ни стало.
Здание городского морга, огороженное железным забором, теснилось меж всё тех же безликих хрущёвок. И зачем забор – будто все так хотели туда попасть. Чуть поодаль стоял одноэтажный серый крематорий. Местные рассказывали, что в пандемию его трубы чадили каждую ночь и только днём прекращали свою скорбную работу. В последнее время со всех экранов телевизоров трубили об очередной вспышке болезни, в стране мог начаться новый локдаун.
Алексей допускал, что это были только байки местных. Но всё-таки архитектурный ансамбль из морга и крематория менее мрачным от этого не стал. На территории выгружались сразу несколько автомобилей. Из открытых кузовов люди в защитных костюмах доставали мешки с трупами. Затем человеческие останки завозили в ворота морга, выкрашенные в ядрёный зелёный цвет, видимо, чтобы было чуть повеселее.
Старые знакомые Алексея – санитары, забравшие его тело с места аварии, тоже стояли здесь. Машина реанимации в очереди стояла последней. С какой скоростью двигается очередь, Алексей понять не успел. Он подошёл ещё ближе и через пару минут услышал разговор.
– Твою мать, Вован! Когда тело заберут? – спросил у него водитель у санитара, который вышел немного размяться.
– У них там большой наплыв ковидников, сам же видишь, всех надо оформить, а людей как обычно – нет. Не справляются, – с пониманием ответил тот.
Дверь машины скорой помощи с противным скрипом распахнулась – из машины выпрыгнул второй санитар.
– Ладно. Пойду сам поговорю. А то с тобою, Вовка, можно тут до понедельника стоять.
Водитель хмыкнул, а недовольный парень побрёл вслед за старшим товарищем. Подобный вариант устраивал сознание, некогда бывшее единым целым с Котом Алексеем Александровичем. Интересно, насколько удивятся санитары, когда увидят, что их покойник ожил?
Алексей подошёл к задним дверям реанимации. Его тело было внутри наверняка, но он ничего не чувствовал. Было даже немного обидно. Сознание не тянулось к нему магнитом, словно и не было всех этих прекрасных лет, прожитых вместе. Он застыл у дверей, не решаясь войти. Как ему быть, просто открыть её? Но он ведь бесплотен. Алексей попробовал сомкнуть ладонь, но она ожидаемо прошла сквозь. Интересно, конечно, а внутрь-то как теперь попасть? Он вспомнил несколько фильмов
