поделаешь, как им поможешь?!
С наскока монголам взять крепость не удалось. Тогда за ночь они переправили и притащили под стены – вдобавок к изготовленным на месте – еще несколько метательных осадных орудий. За день они их установили и затем начали обстрел ворот гранитными глыбами. Через некоторое время первые входные ворота треснули, в стане врага раздались торжествующие вопли. Вновь взревели боевые трубы, и вновь на стены и на ворота устремились в атаку раскосые, алчные и кровожадные азиаты.
Стены крепости уже горели во многих местах, их не успевали тушить, к тому же метательные камни выламывали целые обугленные брёвна из двойной стены. Земля у стен и сами стены пропитались кровью осаждающих и защитников, дым застилал небо, воздух сотрясали вопли пораженных и лязг мечей и копий. Вторые внутренние ворота ещё держались, но их постоянно пытались поджечь и пробить тараном.
Но вот вновь подошла спасительная ночь, которая могла стать последней в судьбе русского приграничного городища. В крепости, оставшиеся в живых защитники, усердно молились и причащались перед неминуемой гибелью – батюшка и дьячок служили бессонно. В стане врагов горели костры, на которых варился бешбармак из конины.
Но за ночь у ребят появился план…
Огненное чудовище.
С рассветом, когда вновь запели боевые татарские трубы, призывая к атаке, и когда вновь заработали камнемёты (заодно кидавшие в деревянный город зажигательные снаряды-горшки с горючим зельем), из-за леса появилось невиданное нигде и никогда прежде огнедышащее летающее чудовище. Пламя изрыгалось из его чрева, издавая жуткий, невозможный вой и грохот. Оно было чёрным и огромным, но не имело ни головы, ни хвоста, а только одно огромное огнедышащее брюхо, которое налетело на татарские баллисты и сожгло их в мгновение ока. Далее оно начало носиться над лагерем и рядами осаждающих, по-прежнему исторгая из себя всепожирающий огонь.
Побросав оружие и щиты, воины разбегались в разные стороны, но худшим для них оказалось полное одичание конских табунов, над которыми тоже пронеслось чудовище. Кони рвали постромки и коновязи, топча своих коноводов и разбегались кто куда, в том числе многие прыгали с обрыва прямо в реку, где их уносило течением. Паника и ужас охватили всех во вражеском стане, включая самого командующего – тёмника: он даже не смог вскочить на своего обезумевшего скакуна и бежал, как есть, путаясь в полах роскошного бухарского халата; он мчался вместе со всеми к переправам через Воронеж. Но там сразу возникла давка и хаотичные столкновения между своими же за переправочные средства, за любую доску.
Нагнав страху на лагерь нападавших, огненное чудище, громыхая и обжигая землю огнём, рвануло на заречные луга, где оставалась часть вражеского обоза и запасные кони – целые стада в десять тысяч лошадей. Там тоже началась лошадиная паника и хаотичное бегство коней и верблюдов в разные стороны. Разгром орды был полным.
