style="font-size:15px;"> Но страх и кровь глаза затмили,
Ведь душу продал он за гроши.
А за окошком, всё люди выли,
Последние подсчитывая барыши.
Мир воцарится на земле прекрасный
Все люди позабудут комика-шута.
Уйдёт за горизонт закат кровавый,
И в храмах воспоют завет Христа.
***
Давно по ним уж плачет Калыма
В разрывах бомб, не слышен плач людской,
Не видна кровь, перемешавшаяся с грязью.
Срывая дух земной, с берёзовой карой,
Мы не желаем знаться с этой мразью.
Спина к спине сражались братья,
Чтоб уничтожить в мире гниль.
Фашистов разрывали они в клочья
И танцевали на костях кадриль.
Мир снова весь сошёл с ума,
Опять грызутся братья меж собою.
Давно по ним уж плачет Калыма,
Чтоб встретились там с госпожою.
***
На окошке восседает кот
На окошке восседает кот,
Ждёт когда весна придёт.
Но за окном белым-бело,
Кучу снега, снова намело.
Уселись птицы на балкон,
Словно у них бархатный сезон.
А котик мой на них глядит,
Мурлычет и в усы сопит.
Ему побегать в поле, поиграть,
Мышку серенькую там поймать.
А за окошком вьюга и метель
И весенних не слыхать капель.
Ему б из дома выйти, погулять
И с кошкою соседской поиграть.
Но скучает у окошка котик мой,
Не понимая жизни, сей людской.
***
Свекольный салат с чесноком
Намедни я наелся от души,
Свекольного салата с чесноком.
Со мною рядом ни души,
Хотя маршрутка была битком.
Чтоб мне не прилетело в глаз,
Как камнем в тещин огород.
Я дышать стараюсь через раз,
Поглядывая, молча, на народ.
Носы заткнула вся толпа,
Да про себя меня ругают.
И смотрят, словно на клопа,
Да всё Европу вспоминают.
***
Вот и настал финал в моей дороге
Мне часто говорили – мир двуличен,
В нём смерть и жизнь идут под руку.
Но ко всему был очень безразличен,
Как тот кобель, обнюхивая деву-суку.
Я заблуждался, хоть и верил в Бога,
Не признавал судьбу, любил войну.
И уводила меня часто вдаль дорога,
Чтоб на чужбине искупил свою вину.
Местами путал тьму со светом,
Бродил в тумане там без фонаря.
Разговаривал
