сдаться?
– Они, – улыбка разрезала лицо Адриана, глаза заблестели. – Они пришли за мной, понимаешь? Мертвецы. Пишут мне, зовут играть. Ходят за мной, шепчут, смеются. Убивают. Хочу, чтобы замолчали. Пусть они замолчат? Пусть замолчат.
Адриан накрыл уши ладонями и зажмурился.
Зажужжал принтер. Ваня достал лист протокола и протянул его Прохорову:
– С моих слов записано верно, мною прочитано, подпись. И вот на этом бланке ещё одну.
Адриан непослушной рукой нацарапал что требовалось.
– Отведите на экспертизу, – кивнул Иван оперативникам, поднимаясь с места и передавая протокол и согласие на обследование.
– Я не псих, слышишь? Я не сумасшедший! – кричал Адриан, когда его уводили двое.
– Дай-то бог, – вздохнул Иван, доставая телефон.
Семён с трудом дождался, когда захлопнется дверь:
– Фигасе, Андреич! За полгода до истечения срока давности.
Иван молча щурился в смартфон.
– И как? Цель оправдала средства?
Ваня глянул на листок с именами погибших детей:
– Да.
– Расскажешь?
– Нет.
Семён вздохнул и покачал головой.
Иван открыл список контактов, отыскав в нем «Доктор Алексей Трюхин», и настучал сообщение: «Передай остальным – план сработал. Обними младшую, она умница. Береги её».
– Пойду прогуляюсь, – Ваня стянул со стула куртку.
– Давай, Иван Андреич. Папку с делом убирать?
– Рано. Ещё понадобится. Но можешь придумать ей название, – хмыкнул Иван, закуривая в дверях кабинета.
Семён радостно перепрыгнул на стул начальника, схватил красный маркер и аккуратно вывел на казённом картоне: «Дело №83. Гробовщик».
Елена Гулкова.
НАВОДНЕНИЕ
(«Медный всадник»)
Она вцепилась когтями в его руку, вращала глазами и тащила на дно.
– А-а-а! – он отбивался, судорожно заглатывал воздух вместе с водой. – Отвали! Ведьма!
– Помыться нужно, сынок! – старая санитарка пучила базедовы глаза, намыливала Евгения, иногда притапливала. – Вроде не буйный. Воды боишься?
– Мы все утонем! – парень опустил руки, лицо застыло и посинело – он перестал дышать: от санитарки сильно пахло потом.
– Что ты, милый! – баба Зина рывком подняла его, взяла шланг. – Ополоснёмся – и всё!
Она завернула пациента в простыню, перевалила через борт ванны, подставила своё плечо. Ноги коснулись холодного кафеля – Евгений задрожал.
– Трупы… Плывут… Скалятся… Лошади… Крысы… – он рухнул на пол.
– Степан! – голос у бабы Зины был низкий, с командными нотками. – Живо! Халат! И в палату! Укрой хорошенько, дрожит бедолага.
Санитар,
