голову к журналу, понюхал фамилии всех учеников и произнес голосом, от которого заранее становилось страшно:
– Корнев.
Корнев побледнел и, перекосив, по обыкновению, лицо, пошел к доске.
Математика не давалась ему. В этом отношении перевес был на стороне Карташева, который хотя и не делал ничего, но все-таки держался на спасительной тройке. Корнев пытался доказывать теорему голосом человека, который твердо убежден, что он ничего не докажет, да и не дадут ему доказать.
– Возьмем треугольник ABC и наложим на треугольник DEF так, чтобы точка А упала в точку D.
Учитель слушал и в то же время внимательно, с любопытством бегал глазами по лицам учеников.
Яковлев, первый ученик, молча поднял брови. Рыльский досадливо опустил глаза. Долба с сожалением смотрел в сторону, а один ученик, Славский, не утерпел и даже искренне чмокнул губами.
– Как же вы это сделаете, чтоб точка А попала в точку D? – спросил учитель, смотря в то же время в лица учеников.
– Наложу так…
Наступила пауза. Учитель вытянул шею и внушительно сухо сказал:
– У вас, Корнев, выражения совершенно не математические.
– Я не способен к математике, – ответил Корнев, и раздраженное огорчение зазвучало в его голосе.
Учитель не ожидал такого ответа и, недоумевая, обратился к нему:
– Ну, так оставьте гимназию…
– Я себе избрал специальность, в которой математика ни при чем…
– Меня ни капли не интересует, какую вы специальность себе избрали, но вас должно интересовать, я думаю, то, что я вам скажу: если вы не будете знать математики, то вам придется отказаться от всякой специальности.
– А если я не способен?..
– Нечего и лезть…
По коридору уже несся звонок.
Учитель собрал тетради, пытливо заглянул в глаза Корневу и, сухо поклонившись классу, вышел своей походкой заведенной куклы.
– Охота тебе с ним вступать в пререкания? – обратился к нему с упреком Рыльский.
– Да ведь пристает…
– Ну и черт с ним. Человек мстительный, требовательный, только создашь такие отношения…
– Черт его знает, обидно стало: я, главное, знаю, чего ему хочется. Чтоб я сказал, что вот будем вращать до тех пор, пока вершина А совпадет с вершиной D…
Рыльский, Долба и Дарсье удивленно смотрели на Корнева.
– Если знал, зачем же ты не сказал?
– Да когда же я в этом смысла не вижу.
– Ну, уж это… – махнул рукой Рыльский и засмеялся.
Рассмеялся и Долба.
– Нет, ты уж того…
– Ну, какой смысл, объясни?! – вспыхнул Корнев.
– Да никакого, – сухо смерил его глазами Рыльский, – а экзамена не выдержишь…
– Ну и черт с ним…
– Разве, – проговорил пренебрежительно Рыльский.
– Я, собственно,
