сетей, хозяева жизни при капиталистическом строе. Весь класс буржуазии находится в постоянной конкуренции друг с другом, один хочет сместить другого, разорить, обанкротить (бывают и исключения картельных сговоров, поглощение компаний более крупными корпорациями, ради победы над другим крупным конкурентом, или, ради усмирения взбунтовавшегося пролетариата). Грубо говоря, капиталистический способ производства взрастил целый класс эгоистов, которые толком и не пользуются своим трудом. Однако, есть и из этого правила исключение – мелкая буржуазия, которая иногда не пользуется наёмным трудом. Кто-то скажет, «ну вот она, часть буржуазии, которая не эксплуатирует пролетариат». Но это уже будет ошибкой, ибо мелкая буржуазия должна расти и становится более крупной, чтобы преодолеть ту самую опасную грань превращения в пролетариат. А значит, цели мелкой, средней и крупной буржуазии практически всегда идентичны – рост прибыли, конкуренция друг с другом и использование наёмного труда. Вернёмся же к нашему пресловутому «среднему классу». Кто же всё-таки больше всего подходит под это описание? И ответ вроде, как и очевиден – мелкая буржуазия, мелкие лавочники. Характер эксплуататорства и накопительных тенденций есть? Однозначно. А значит, господин Фромм переживает за чрезмерную пассивность мелкой буржуазии? И как это понимать? То есть, по его мнению, самое страшное в XX веке стало то, что мелкие лавочники перестали всё сильнее проявлять тенденцию к эксплуатации и накоплению прибыли, а трансформировались в бездумных потребителей? И мы должны всем скопом расстроиться из-за того, что мелкая буржуазия чуть меньше поумерила свои амбиции? А как быть с пролетариями? Их угнетение никуда не пропало, а в XXI веке ещё и усиливается с крушением социалистического лагеря. В общем и целом, нас читатель пытаются просто напросто запутать. Смотрите, берётся понятие размытого «среднего класса» и не даётся ему никакого определения. Нам сообщают, что «очень жаль, что средний класс стал таким». Вроде как, мы должны осознать, что это однозначно негативно по отношению к обществу. Но, как мы выше посмотрели, лучше всех под это определение подходит мелкая буржуазия. А значит, господин Фромм предлагает нам пожалеть буржуазию. Ужасно, примитивно и скупо.
Продолжая ходить по дебрям потока сознания товарища Фромма, мы натыкаемся на такое заявление: «Впрочем, не только рынок определяет характер современного человека. Другим фактором, тесно связанным с функцией рынка, является способ промышленного производства. Предприятия становятся крупнее и крупнее; численность людей, занятых на этих предприятиях, как рабочих, так и служащих, непрерывно растёт; собственники отделяются от менеджеров, и промышленные гиганты управляются профессиональной бюрократией, которой движет заинтересованность в бесперебойном функционировании и расширении предприятий, а не личная корысть как таковая.»