наблюдающим за потоком бытия.
Пушкин-ребенок. Ксавье де Местр. 1802 год
Вернемся к Пушкину: примерно в восемь лет в нем что-то щелкнуло, и он «запустился»: стал бешеным и неугомонным – таким, каким мы его знаем. Но в доме родителей он тут же превратился в инородное тело.
Родители хотели душечку-милашку – веселого, пушистого и понятного ребенка, и они получили, что хотели, в лице сына Льва. Лев Пушкин был рожден для родительской любви. Надежда Осиповна, конечно же, опекала, как любая мать, и свою дочку, Ольгу. А вот для чего был рожден Александр, Сергей Львович и Надежда Осиповна толком не понимали. Он не был ни веселым, ни пушистым и не подходил для приятного отдыха и умиления родителей. Александр был загадочным, непонятным, непредсказуемым, порою неприятным и ускользающим.
Что-то не то вышло со старшим сыном.
И еще Саша был чрезмерно любознательным. Став Энерджайзером, он мешал, путался под ногами, привносил в размеренную жизнь родителей раздражавшую их суету.
Поэтому их решение – пристроить старшего сына в пансион – напрашивалось само собой. Причем не в Московский благородный (этот пансион был слишком близко, пришлось бы тогда забирать родного Энерджайзера на выходные), а в какой-нибудь из петербургских.
Пансион Шарля Доминика Николя (или аббата Николя) к тому времени сдулся, а вот пансион иезуитов, открывшийся в 1803 году на углу нынешнего канала Грибоедова и Итальянской улицы, напротив – процветал[3]. Серьезный минус: тысяча рублей в год (на наши деньги – более ста тысяч рублей в месяц). Но богемные дворяне относились к деньгам примерно как гусары – главное ввязаться в дело, а деньги уж как-нибудь сами появятся. Хотя, вспоминая о необходимости изыскивать эту самую тысячу, Сергей Львович замечал, что настроение его тут же начинало портиться.
И вот – помните? – как-то в начале лета 1811 года (и в начале нашего повествования) Сергей Львович, не сумев улизнуть со двора, садится в кресло в гостиной, открывает, неторопливо зевая, газету и вдруг отбрасывает ее резко в сторону, вскакивает и пускается в неистовый танец, а сбежавшиеся в гостиную домашние и выскочившая из темной спальни Надежда Осиповна с изумлением смотрят на пляшущего в одиночку главу семьи…
Никто из них тогда не догадывался, что присутствовали они при важнейшем событии в русской истории. Сергей Львович только что прочитал объявление – император Александр I учреждает Царскосельский лицей.
Обучение бесплатное.
Правда, для поступления нужны были связи и рекомендации, причем на уровне министров и членов царской фамилии. Но как раз здесь Сергей Львович чувствовал себя уверенно – благодаря своему дружелюбию связей у него было много. Помог прежде всего друг семьи Александр Тургенев. Он взял на себя хлопоты об устройстве в Лицей своего юного тезки, запустив тем самым его биографию, а через 26 лет, уже по
