на такое. Она получила все, чего требовал ее адвокат, но мысль о мести до сих пор не покидала Рудольфа.
Регина оказалась именно такой, какой выглядела – хорошенькой и глупой куклой. Поэтому ему доставляло особенное удовольствие заехать кулаком в ее холеное лицо, а потом с садистской радостью наблюдать за стараниями супруги скрыть следы побоев. Наверное, пришла пора дать Регинке отставку! Она не получит ничего, ведь перед свадьбой жених и невеста подписали брачный контракт – наученный горьким опытом предыдущего брака, Рудольф постарался обезопасить себя со всех сторон.
Он был не из тех, кто заводит любовниц – время от времени пользовался услугами профессионалок, но эти женщины, «проверенные» в самых высоких кругах, не могли ни на что претендовать, а потому не представляли опасности для его карьеры. Рудольф Светлогоров всегда женился на женщинах, которых хотел иметь рядом, и никто не смог бы упрекнуть его в развратном образе жизни… Во всяком случае, никто из живых.
Снег тихо скрипел под копытами коня. Светлогоров ехал шагом, погруженный в свои мысли, как вдруг какой-то шум привлек его внимание. Он вскинул голову и прислушался: из-за деревьев донеслось лошадиное ржание. Не гнушаясь битьем женщин, Рудольф тем не менее терпеть не мог жестокого обращения с животными – особенно с лошадьми, а в этом ржании слышались боль и ярость. Он пришпорил коня и устремился на звук вперед по узенькой тропинке.
Выехав из-за деревьев, Светлогоров увидел следующую картину: по дороге на бешеной скорости несся черный жеребец, к спине которого плотно припала маленькая женская фигурка в белом. Кажется, дамочка не могла справиться с конем! Она не кричала и не звала на помощь, но та ей, несомненно, требовалась, причем срочно.
Рудольф пришпорил Акелу, тот возмущенно заржал и встал на дыбы, а затем рванулся к главной дороге вслед за девушкой на взбесившейся лошади.
Нагнать наездницу стоило немалого труда, но скакун Светлогорова, элитный орловец, неоднократный победитель на скачках, окупал свое содержание: через три минуты он поравнялся с вороным наездницы, и Рудольф ухитрился перехватить поводья. Некоторое время он и женщина, по-прежнему припадающая к взмыленной спине коня, скакали рядом, постепенно замедляя темп. Наконец обе лошади остановились. Вороной принялся трясти головой, все еще возбужденный после бешеной скачки, и Светлогоров понял, что опасность миновала: конь успокаивался. Он взглянул на наездницу. Та осторожно распрямилась, издав приглушенный стон и с трудом разжав пальцы.
– Вы не пострадали? – спросил Светлогоров и осекся, когда на него из-под белой пушистой шапочки устремился взгляд все еще испуганных, серых, в рыжую крапинку глаз. Девушка оказалась очень молода, почти ребенок, но в ее фигуре не ощущалось подростковой угловатости. Она напомнила Рудольфу Снегурочку – в белой норковой шубке, с выбившимися из-под шапочки каштановыми локонами и свежим цветом лица. Ах, этот нежный розовый
