оправила рукава и приняла почти безмятежный вид.
– Ну же, любовь моя, – улыбнулась она. – Вы поиграли в войну, дай нам поиграть в мир и согласие.
Доусон хотел было возразить, что дуэль не игра, а дело чести, что получить шрам – для Мааса позор, что нынешняя встреча не более чем дань этикету… Клара, подняв бровь, склонила голову набок, и вся ярость куда-то улетучилась. Доусон рассмеялся.
– Любовь моя, ты учишь меня хорошим манерам.
– Вот уж нет, – улыбнулась Клара. – А теперь пойдем. Скажи гостям что-нибудь приятное.
Гостиная, уставленная лучшей в доме мебелью, тонула в гобеленах, через широкое окно с цветной мозаикой, изображающей грифона с секирой – герб Каллиамов, – падал свет на вытканные картины Последней битвы, где драконьи крыла были выведены серебряной нитью, а Дракки Грозовран – золотой. Фелдин Маас стоял в дверях, вытянувшись как по команде. Его темноволосая жена, дрогнув худеньким личиком при виде Доусона и Клары, кинулась к ним через всю комнату.
– Кузина! – воскликнула она, беря Клару за руки. – Я так рада встрече!
– Я тоже, Фелия, – ответила та. – Что поделать, у нас с тобой поводы для визитов – только ссоры мужей.
– Остерлинг, – проронил Фелдин Маас, выбрав титул поофициальнее.
– Эббингбау, – кивнул Доусон.
Фелдин поклонился в ответ легка напряженно – свежая рана давала о себе знать.
– Прекратите оба!
– Лучше сядьте и выпейте!
Реплики обеих дам слились в одну, мужчины повиновались. После короткого обмена незначащими фразами Фелдин склонился вперед и понизил голос.
– Я еще не слыхал новостей – участвуешь ли ты в королевском турнире?
– Конечно участвую. С чего бы мне отказываться?
– Ну… я думал, вдруг решишь не забирать себе всю славу и оставить немного сыновьям. Вот и все. Не хотел тебя задеть, старина, с меня пока хватит. Для новых оскорблений нужно сначала подлечиться.
– В следующий раз можно устроить дуэль иного образца – словесную. Эпиграммы на десяти шагах.
– Нет уж, лучше клинки. От твоих эпиграмм не исцелишься – сэра Лоурена и поныне величают рыцарем Кролика, а все ты.
– Я? Ни в коем случае. При его-то зубах, да еще этот шлем… Я знаю, что там крылья, но по виду – ни дать ни взять уши! – Доусон отхлебнул вина. – Ты сегодня храбро сражался, мой мальчик. До меня тебе, конечно, далеко, но ты хороший боец, без сомнения.
Клара наградила его улыбкой. А ведь она права – великодушным быть не так уж трудно и даже немного приятно. Вино радовало богатым ароматом, в придачу к нему слуги внесли блюдо с сыром и солеными колбасками. Клара с кузиной тихо сплетничали, то и дело берясь за руки, как влюбленные дети. Видно, и здесь то же: насмешка, оскорбление, вслед за ним утешение. Королевство держится на таких вот женщинах – они спасают его от неминуемых войн, замешенных
