социальной иерархии – княжеских и королевских родов. В XIII веке мы видим целый ряд младших европейских принцев, стремящихся схватить свою жар-птицу за хвост, коль скоро по наследству им перепало немногое[17].
Отчасти к числу подобных рыцарей-авантюристов принадлежал и Карл Анжуйский. Как мы увидим, во владение графствами, доставшимися ему в наследство от отца, наш принц вступил лишь волею случая (благодаря преждевременной смерти двух старших братьев). Позднее Карл участвовал в междоусобице во Фландрии, где борьбу за наследство вели сыновья графини Маргариты от двух ее браков. Участвовал в расчете на то, что окажется на стороне победителей и по итогам распри будет вознагражден солидным ленным владением. Но только брак с Беатрисой Прованской вознес Карла на более высокую ступень в иерархии владетельных сеньоров: отныне он стал – jure uxoris[18], но в этом не было ничего необычного, – настоящим государем. А поскольку в Провансе молодому графу противостояла пестрая компания противников – от собственной тещи, Беатрисы Савойской, до ряда могущественных вассалов и городских коммун, то Карл быстро приобрел уникальный политический опыт. К тридцати годам он успел познать тогдашнюю политику с разных сторон. Последующая сицилийская эпопея и почти 20-летнее правление на юге Италии значительно расширили этот опыт.
Таким образом, Карл Анжуйский был одним из тех деятелей, чью судьбу определили силовые линии европейской политики XIII века. Они соединяли основные социально-политические полюса того общества, отношения между которыми складывались крайне непросто. Это была усилившаяся монархическая власть; крупные феодалы, чьи интересы заставляли их вечно колебаться между верностью монархам и противостоянием им; мелкое и среднее рыцарство, все громче заявлявшее о своих правах в качестве привилегированного сословия; городские коммуны с их быстро развивавшимся торговым сословием, правовой автономией и стремлением к политической самостоятельности; и наконец, римско-католическая церковь, чья политическая роль пережила в XIII веке существенную трансформацию. Роль государя оказалась главной жизненной ролью Карла Анжуйского, но к ней он пришел не сразу. Превращение младшего сына аристократического рода, с характерной для этой группы психологией рыцарей-авантюристов, в правителя крупной державы стало одной из главных коллизий его жизни.
Надо заметить, что Карлу при этом повезло: его жизнь пришлась на завершающие десятилетия эпохи, когда формировалась национальная и государственно-политическая карта Европы, точнее, ее основные детерминанты, во многом сохранившиеся до наших времен. «Франция», «Италия», «Германия», «Испания» – эти понятия, безусловно, были известны людям Средневековья, но, конечно, их содержание было совсем иным, почти лишенным тех национально-культурных коннотаций, которыми оно наполнено для нас сегодня. Более того, окраины Европы – Пиренейский полуостров, значительная часть Средиземноморья,
Вот одна из таких судеб, возможно, наиболее яркая. Генрих (Энрике), младший сын короля Кастилии Фердинанда III (и двоюродный брат Карла Анжуйского по матери), в юности несколько раз поднимает мятежи против старшего брата Альфонса Х, некоторое время живет в Англии при дворе Генриха III, затем бежит в Африку, где служит наемником тунисского эмира. В 1266 г. он присоединяется к походу Карла Анжуйского на юг Италии и даже субсидирует своего родственника, надеясь с лихвой окупить средства, вложенные в предприятие Карла. С подачи последнего Генрих становится сенатором (фактическим наместником) Рима. Но с деньгами у Карла туго, помочь же родственнику добыть какую-то из итальянских корон новоиспеченный король Сицилии не спешит. Тогда обиженный Генрих переходит на сторону противников Карла, присоединяясь к его сопернику в борьбе за сицилийский трон, юному Конрадину Гогенштауфену. После разгрома последнего в 1268 г. незадачливый кастилец попадает в плен и проводит в заточении почти четверть века, занимаясь сочинением грустных стихов и песен, а также, по мнению некоторых историков, знаменитого рыцарского романа «Амадис Гальский», вопрос об авторстве которого до конца не решен. Судьба улыбнулась Генриху лишь на закате жизни: вернувшись в Кастилию уже пожилым человеком, он в 1298 г. становится регентом королевства при малолетнем Фердинанде IV.
