и не отпирайте незнакомцам ни при каких обстоятельствах. Усвоили?
– Ага, дядя Вить, – обрадованно произнёс Андрей. Его настроение быстро передалось и Мишке. Как только мальчик услышал слова «дядя Витя», он захлопал в ладоши.
Теперь даже время будто побежало быстрее. Бабушка Шура продолжала лежать под одеялом, несколько раз звонили родители. Конечно же, они беспокоились. Папа с мамой сказали им, что, скорее всего, вернутся, как и планировали, – завтра утром. Это была хорошая новость.
Часы летели один за другим, секундная стрелка неустанно прыгала по циферблату, издавая сухие, мерные щелчки: тик-так, тик-так, тик-так… Андрей с Мишкой играли в шахматы и в карты, потом рисовали всяких крокозябр, импов и зомби. Андрей начинал рисунок, а брат завершал его. Потом они менялись. Иногда в течение дня Мишка с тоской глядел в окно: с раннего утра погода была хорошей, ярко светило солнышко, ребятня резвилась во дворе.
Вот и сейчас, в тягостном ожидании дяди Вити, Мишка неподвижно стоял у окна. Только солнце уже скрылось, а с севера на город надвигались бесформенные громады тяжёлых туч. Ребята разбежались по домам, и двор опустел. Сиротливо поскрипывали на поднявшемся ветру брошенные качели. Из-за непогоды стемнело раньше обычного. Часы показывали пятнадцать минут седьмого.
Зазвонил мобильник. Это была мама.
– Привет, Андрей. Как вы там? Как бабушка?
– Привет, мам, – отозвался Андрей. – У нас порядок. За весь день бабушке не было плохо. Математику и русский я уже сделал.
– Молодец. А как дела у Мишки?
– Хорошо. Мы с ним рисовали. Он смотрит в окно. Погода сначала была хорошая. Теперь тучи.
– А у нас льёт как из ведра, – ответила мама. – Дядя Витя к вам заходил?
– Ещё зайдёт, – сказал Андрей. – Он звонил по телефону.
– Ну хорошо. Послушай, Андрюш. После того, как проводите дядю Витю, закройтесь только на верхний ключ, не запирайтесь на щеколды. Мы с папой завтра утром вас сами откроем. Не хотим будить тебя и Мишу. Хорошо?
– Ладно, мам.
Пока старший брат разговаривал, Мишка в нерешительности стоял перед дверью бабушкиной комнаты. Боялся ли он? Да, страх был, но это, наверное, при данных обстоятельствах было нормальным. Он боялся ровно настолько, насколько может бояться мальчик его возраста.
Несколько раз сглотнув, Мишка, наконец, толкнул дверь. Мальчик смотрел в темноту. Несколько ободрённый голосом разговаривающего с мамой старшего брата, он осторожно, с опаской переступил порог комнаты. «Темнота не кусается, а под кроватью и в шкафу не водятся монстры», – сказал однажды папа. «А если темнота всё-таки укусит?» – подумал сейчас Мишка.
Глаза медленно привыкали к мраку. Лишь только тонкая полоска между занавесками пропускала с улицы тусклый, робкий свет. Мишка сделал маленький, боязливый шажок вперёд, в том направлении, где лежала под одеялом безмолвная бабушка Шура. Хоть Мишка и испытывал страх перед
