однако, была уже в том возрасте, когда большинство перестают бороться за ускользающую молодость и утешают себя тем, что теперь они в элегантном возрасте. Его мать, Серафима Сергеевна, после смерти своего первого мужа, отца Саши, быстро нашла себе второго. Молчаливого и работящего человека – Петра Викторовича. Скоро у них появились свои дети, но мать продолжала ревностно опекать своего первенца – Сашу.
Она смущенно улыбнулась, зайдя в квартиру?
– Да мало ли… Может у тебя подруга какая? Вероника, или еще кто…
– Да нет… Ее забудь. Мы расстались навсегда. Она скоро замуж выходит за другого. А мне без нее даже лучше, – немного скривившись, как от капли уксуса, усмехнулся Александр.
– Пора бы и тебе подумать о своей семье. Ведь скоро тридцать… Неужто бобылем, как дядя Толя, хочешь остаться? У него, поди, и женщин в личной жизни не было. Все какие-то книжки да фантазии, – начала мать свою старую песню.
Она уже несколько лет точит сына за холостяцкую жизнь. Но то девушки его приезжие, приютились у родственников, жить молодой семье негде, а снимать квартиру – не с его институтской зарплатой, то вспыхнувшая было любовь, вернее, интерес, быстро гасла, и он без сожаления искал другую. А теперь, кажется, и денежный вопрос, и квартирный решены, и мать по-своему, по-женски, вновь взялась за старое:
– Мне уже пора внуков воспитывать. Ты старший, с тебя и спрос. Дядя Толя был приспособлен к одинокой жизни. Не то, что ты.
Она, как и все остальные родственники, упрямо называла Анатолия Ивановича дядей Толей, хотя он был ненамного старше ее. Но виделось в нем что-то аристократическое и возвышенное, что придавало в глазах окружающих дополнительные вес, рост и возраст. Так и повелось: «дядя Толя сказал… дядя Толя передал…»
– Мам. Ну вот возьму и на первой встречной женюсь. Сама ведь потом начнешь сердиться на меня. А виновата будешь ты. Все подзуживаеш, – недовольно буркнул Саша. Ему неприятен этот разговор. И чтобы прекратить его, он попытался перейти на новую тему: – Идем на кухню пить чай.
– Некогда. Я ведь и зашла – взять твое постельное белье и рубашки, чтобы постирать. Завтра большую стирку наметила, – захлопотала мать, открывая шкаф и перебирая его одежду и простыни.
– Ма… Да я сам. У дяди Толи все есть. И стиральная машина тоже.
– Вот когда женишься, тогда и прекращу опекать. Ведь надо не только постирать, но и погладить.
– Так ведь и утюг есть… – слабо сопротивлялся Саша.
– Ты все равно не сможешь так, как надо, – категорично вынесла свой вердикт Серафима Сергеевна, складывая в пластиковый пакет отобранные рубашки и белье. – Надеюсь, мать-то познакомишь с будущей невесткой, до того как пойдете расписываться? – вновь улыбнулась, теперь уже с хитринкой, мать.
Она, конечно же, знала о новом романе сына. Валя из солидной состоятельной семьи. Вернее, дочь богатого и влиятельного бизнесмена.
