прием будут ходить? Нет уж, учитесь объяснять своим пациентам, что вы лишь доктор, а не якорь, за который надо хвататься. Научите их искать опору и мотивацию в самих себе, пусть заглянут в себя и поймут, что жизнь после разводов, потерь и расставаний продолжается. И вообще, вы бы все эти вопросы оставляли в своем кабинете и не выносили их сюда.
– А как же… Ну, они же продолжат ходить.
– Выписали рецепт лекарства, и пусть идут себе. Вы провели сеанс, не соблазнились на вкусные пряности и подарки и деликатно отпустили этих бедных женщин из своего кабинета. Пусть не думают, что одной влюбленностью они зачеркнут все свои проблемы. Отказывайте им во всем, что не касается вашей помощи. Вы как врач обязаны их направлять к самостоятельному решению их проблем, а не становиться самим решением.
В кабинет вошла Узербацкая с весьма встревоженным лицом. Волосы её слегка растрепаны (явное последствие ношения шапки), а воротник белой рубашки небрежно поднят.
– Извините, Андрей Владимирович. Такси задержалось, опоздала.
– Ничего страшного, утром у вас пациентов все равно нет.
– А вы чего здесь, Александр Дмитриевич? Чай пришли выпить?
– Какой уж там чай с нашими беспокойными пациентами.
– Екатерина Владимировна, садитесь. У нас здесь, как раз очень увлекательный разговор ведется, – сказал Андрей и сам сел за свое рабочее место.
Узербацкая пододвинула стул, поправила воротник и юбку-карандаш, села напротив Серебрякова.
– У Веры в администрации опять букеты оставляют, – начал Серебряков.
– К вам один тут зачастил. Как же его по фамилии-то?
– Ах, это же Михаил Лукин. Он хороший человек, но опять направил свои чувства не туда. Букеты, конечно, красивые…
– По-моему, придется нам цветочный магазин здесь открывать, Екатерина Владимировна. Вы же прекрасно понимаете, что подобные знаки внимания не должны затрагивать вашу профессиональную нишу. Все отношения оставляйте за пределами клиники.
– Андрей Владимирович, ну разве вы сами не познакомились со своей бывшей супругой именно таким образом?
Уязвимая тема явно не проскочила мимо его сердца, и он снял очки, потер переносицу. Серебряков жестом показал Екатерине, что не следовало вновь заводить эту тему.
– Вот, – Андрей взял письма и передал их Екатерине, – полюбуйтесь на эти благодарности. Их пишут вашему коллеге.
– Как их много, – она особо не стала вчитываться в контекст, но удивленно улыбнулась.
– Я в вашу личную жизнь, – начал Андрей, глядя то на Серебрякова, то на Узербацкую, – никогда не лез и лезть не собирался, но когда мне в интервью задали вопрос относительно этой темы, я, честно сказать, был поставлен в тупик. Благо моя история, которая всем рассказана множество раз, – он многозначительно посмотрел на Узербацкую, – спасла меня из затруднительного
