мужик был богато изрисован татуировками и весь истыкан свежими порезами. Как потом оказалось, 32 ножевых ранения, но смертельным оказалось только одно, со спины. Умер он во время осмотра в операционной, поэтому шрамов от операционного вмешательства не было.
Почему я так подробно описываю? Да просто это был мой МОМЕНТ ИСТИНЫ – тот переломный момент, когда я осознал, что медицина – это моя судьба. И именно та её часть, где проходит эта незримая грань между жизнью и смертью. И я буду делать всё, чтобы не отпустить человека за эту грань, если есть хоть один шанс его спасти.
Конечно, ни о чём таком я тогда и не думал. Тупо пялился на раны, на застывшее лицо… даже потрогал его, по наущению той же неугомонной Светки, потом завязал узел на голове и помог операционным укатить каталку с телом вниз, под лестницу.
А потом мы пошли в ставшее позже мне почти родным на 10 лет ПРИЁМНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ!
Был обычный поздний вечер четверга. Скорые шли одна за другой, людей, как всегда, не хватало, и нас быстро приспособили к делу – обмыть от крови и грязи очередное ножевое, сводить (или отвезти на каталке) на ЭКГ, на анализы, метнуться на 2-й этаж за хирургом, да мало ли, работы хватало. Светка, поняв, что поток незапланированной работы не заканчивается, быстренько смоталась в терапию, а видя мои круглые от возбуждения и счастья глаза, пообещала приглядеть за моей половиной терапии.
Мой энтузиазм не остался незамеченным, и с дежурной сменой приёмника мы быстро подружились. В следующий четверг дежурства у меня не было, и, помаявшись дома до вечера, я припёрся в приёмник. Так и повелось: когда смены совпадали, то, отмыв свои палаты, я спускался вниз и полночи пропадал, помогая принимать больных. В свободные четверги, ближе к вечеру, приходил просто так, захватив учебники – с утра были занятия в училище. Примерно через месяц-полтора старшая приёмного отделения махнула рукой и приняла меня на полставки санитара. Теперь ВСЕ четверги были мои! В терапии я продолжал дежурить, подменяя смены, если они совпадали.
Теперь – главное! Для чего мне всё это было нужно? По итогу у меня обычно выходило 14—16 дежурств в месяц. Плюс учёба в училище, с утра и до… как получится. :-) В тот момент для меня неважна была зарплата как таковая. Конечно, я радовался каждой заработанной копеечке, но в приоритете была именно сама работа – это ощущение взрослости, нужности и сопричастности к великому таинству спасения людей.
А ещё было донорство. Тогда не было больших запасов крови. Мы были молодые, здоровые… глупые. А больных привозили всяких. Сначала мы – санитары и студенты, которые дежурили с нами по четвергам, – сдавали кровь только в экстренных случаях. Привезут порой человека с большой кровопотерей – и ВПЕРЁД, на прямое переливание из вены в вену! Иногда системой, иногда просто шприцами-двадцатками.
Потом привык и сдавал уже на станции переливания. Обычно раз в два месяца по 450 граммов,
