древности, это лишь способ сохранить понтифику прижизненный вид на момент прощания. В те годы искусство сохранения было далеко от нынешнего, и для улучшения эффекта из тела папы извлекались внутренние органы.
Читатель может задаться вопросом, для чего следует начинать рассказ со столь странного описания такой процедуры? Что же, дадим ответ. Тот уровень отношения церкви и общества к персонам римских пап, который царил, начиная со средних веков и вплоть до века девятнадцатого, невозможно понять, если не коснуться даже таких, казалось бы излишних вещей.
Считалось верхом неблагочестия использовать даже слово «внутренности». В отношении римского папы с пиететом употребляли термин «предсердия», отделяя тем самым персону понтифика от любого другого человека даже в столь деликатном вопросе.
Предсердия тщательным образом помещались в сосуды-реликварии, словно драгоценности, и относились в храм святых Викентия и Анастасия, где погребались под главным алтарем. Приезжающие в Рим туристы и сегодня могут посетить эту церковь, расположенную прямо напротив знаменитого фонтана Треви, и прочесть на мраморной табличке имена пап, чьи предсердия помещались здесь на протяжение почти четырехсот лет.
После завершения всех подготовительных процедур тело папы Григория было облачено в алые богослужебные одежды. Да, перед взором пришедших людей открывался образ почившего монарха во всем его великолепии, в драгоценной митре и украшенных золотом перчатках, но перед Богом предстоял епископ, которому Добрый Пастырь доверил управление всей церковью. Хоронили не просто правителя и властителя. Скончался священнослужитель.
Тело понтифика, окруженное десятками длинных горящих свечей, было расположено на высоком трехуровневом пьедестале, именуемым катафалком.
На нем в торжественном сне лежал тот, у кого при жизни была власть над телами и душами. Катафалк располагался в соборе святого Петра, а точнее, в одной из его боковых капелл, известной как «часовня Святейшего Таинства». Через толстые черные прутья ограды толпы верующих могли увидеть папу Григория. Всё было обустроено так, чтобы чувство скорби уступало место ощущению священного трепета.
Звон капитолийского колокола, известного как Патарина, объявил о начале периода «новемдиалис». Этот девятидневный траур сопровождался совершением особых заупокойных богослужений-реквиемов, которые служили во всех храмах вечного города. Особым образом поминовение проходило в самом Ватикане. Шесть поминальных месс совершалось непосредственно в соборе святого Петра, а три – в Сикстинской капелле.
Последней заупокойной мессе были присущи все мыслимые и немыслимые церемониальные украшения, превращающие ее в поистине великую мистерию, и вдруг неожиданно акценты смещаются. Вся торжественность уходит. Последние почести наместнику Бога не земле отданы. Пришло время
