и крепко пожал. – Я восхищен! Передай мои сердечные поздравления своему мужу. Как он, кстати, себя чувствует?
– Он здоров.., – Чернушкина вырвала руку. – Здоров и безмерно счастлив.
– Ну, слава богу! – выдохнул Бражник. – Другой бы на его месте давно умер от такого счастья.
Бражник был очень хорошо знаком с мужем Чернушкиной. И пару лет назад, как обычно, проездом, он зашел поболтать к старому другу. Нет, болтать они начали где-то в кафе, а потом решили продолжить дома. А время было позднее, как водится. Чернушкина ложилась спать, открыла дверь, в халате, в бигудях, уставшая, увидела Бражника и не выдержала, что, в общем, понять несложно.
Потом, конечно, как у нас всегда бывает, ее тирада гневная облетела весь город. «Ты кого сюда привел? – закричала она на мужа. – Мне только Бражника на ночь глядя не хватало! А ну-ка спать! Мне утром на работу».
Бражник убрался, муж вышел за ним. Проводил немножко, по дороге всплакнул, говорил, что женился по глупости, что терпит это все из-за детей, но когда еще они вырастут… «Не обижайся на нее, – он попросил, – ты же помнишь, она всегда была дурой». – «Да, я помню, – ответил Бражник, – только раньше дураки были маленькие, и мы не обращали на них внимания. А теперь они стали большие, и мы уже ничего не можем с ними поделать».
Вот этот вот многозначительный ответ, не без моей, уж извините, помощи, был по городу растиражирован. Но не в личном, да что вы?! Не в личном, а в социальном контексте.
– А ты совсем не изменился, – Чернушкина принюхивалась то ли к Бражнику, то ли к тарелкам. – Тебя как заморозили! Ты все такой же… нимфоман. Пишешь докторскую по садизму?
– А что еще мне остается делать? – улыбнулся Бражник. – Солнце мое, не повезло мне, не сложилось – у кормушки не пристроился…
– Заткнись! – Чернушкина задергалась. – Я не пойму… Откуда так воняет?
Воняло блюдо, фирменное. Говядина в оригинальном соусе. Чернушкина наклонилась к большой тарелке с мясом, занюхнула и очень удивилась. Мясцо на вид было вполне приличное, рубленное мелкими кусочками, с кунжутом или еще с какими-то семечками, но соус оказался оригинальным, как просили. Из чего он был сделан, узнать никто не рискнул, но мясо воняло тухлыми потрохами. Чернушкина посмотрела на эту говядину с великим разочарованием.
– Никто не хочет? – спросила она.
8
Я достала сигарету, электронную, втайне надеялась, что у кого-то за столом есть настоящие. Настоящих не было, в последнее время мы все начали усиленно заботиться о своем здоровье. Инстинкт самосохранения, которого раньше у нас как будто и не было, проснулся. Аллочка у нас бегает по утрам, Чернушкина больше не пожирает жареные пирожки, Бражник… С ним тоже все в порядке, он надежно спрятался в университетских аудиториях, от сглаза и от порчи.
– Нет, я не верю, что Лиза могла так легко соблазниться этим… – Он снова начал дзынькать пальцами, искал ругательное слово для Синицкого.
– Уродом! – У нас всегда есть заготовки.
– Это
