Мать говорила, что он хороший человек, но не имеет возможности видеться и общаться с дочерью. Лариса Евгеньевна преподавала русский язык и литературу в школе. Со временем Алла стала подозревать, что её отец был человеком тоже из школьной среды. Она вычисляла его из мужчин-учителей из их школы. Физкультурник Иван Иванович был слишком тупым и чернявым. Она была не похожа на него. Историк Михаил Николаевич был странным, очкастым и стеснительным. Она на него была тоже не похожа. Физик Евпатий Егорыч был прикольным, весёлым и остроумным – самым популярным учителем среди учеников, но он был абсолютным квазимодо, что касалось внешности. Не могла такая красавица, как Алла родиться у такого замечательного человека с несовершенной оболочкой. В школе могли быть и другие учителя-мужчины до того как она пошла в первый класс. Так глубоко она копать не хотела. И потом мать периодически ходила в походы, где тоже можно было с кем-нибудь закрутить роман. После школы Алла пошла по стопам мамы: поступила в педагогический университет на филфак. Но закончив вуз, дочь решила не идти школу, а отправиться покорять столицу. Мать сильно переживала и волновалась за неё. Она родила её в тридцать два года, всегда за неё боялась и тряслась по поводу и без повода. Алла была не против, если бы она вышла замуж за кого-нибудь, чем только раздражала мать, которая отбрыкивалась всякий раз:
– За кого-нибудь? Это не мой случай.
5 глава
Демид Алексеевич на этот раз приготовился к встрече с Аллой. Он находился в кабинете не один. Слева от него за столом, приставленным к его столу, сидела его заместитель редактор отдела новостей Ирина Рябцева – сорокавосьмилетняя рыжеволосая женщина с ярким макияжем и толстым слоем крема на лице. Она была в бордовом костюме. Алла, стоявшая перед Акуленко, была в хорошем настроении.
– Демид Алексеич, вы на меня не сердитесь?
– Ну что ты, милая моя. За что мне на тебя серчать-то? Всё хорошо.
– Конечно – сегодня тираж газеты был раскуплен к середине дня. Статья наделала много шуму. О ней даже говорили на радиостанциях.
– Наделала, наделала.
– У меня будет премия?
– Типа того – вместо премии я решил тебя перевести в отдел экономики.
– Экономики? Я же в этом ничего не понимаю. Этот раздел никто толком не читает – он самый скучный.
– Это моё решение. Всё. Оно не обсуждается.
– А расследование?
– Какое?
– Как какое? По делу Плещеева. Я собиралась дальше печатать статьи по этой теме по ходу развития событий.
– Мне это неинтересно.
– Это же бомба. Народ стал раскупать нашу газету из-за моего репортажа.
– Опять будешь угрожать? О том, что заявишь, что я домогался тебя?
– Демид
