к дальнейшему ее потреблению. Аналогично, и потребительная ценность любой вещи уменьшается по мере увеличения обеспеченности потребителей этой вещью, то есть – по мере увеличения натурального количества этой вещи по отношению к потребности в ней. Это положение и было названо «Первым законом Госсена».
При этом очевидно, что именно так и оценивает на самом деле ценность всех благ в экономике реальный рынок, который, словно барометр, показывает нам относительно каждой вещи – больше или меньше потребного в ней представлено в каждый данный момент к продаже. Рынок ведет себя точно так же, как ведут себя наши потребности. Он выступает по отношению предложению вещей как представитель совокупной потребности всего (рыночного) общества. Только эта потребность на рынке всегда опосредована деньгами и потому выступает там не в своей натуральной форме, а в форме совокупного платежеспособного спроса. Индикаторами же избытка или недостатка различных вещей на рынке по отношению к этому спросу являются их (денежные) цены. Теория предельной полезности, таким образом, предлагает ясную и простую математическую модель, описывающую поведение реального рынка. Она хорошо объясняет, почему и как на рынке изменяются цены.
Но она не может все же объяснить нам, как и почему они там устанавливаются. И она ничего не может сказать относительно пределов изменяемости цен. Ведь ясно же, что цены не могут быть ни сколь угодно высокими, ни сколь угодно низкими – существуют естественные пределы того и другого. И вот для объяснения этих естественных пределов теория предельной полезности как раз ничего предложить и не может.
Поэтому представители классической экономической теории поначалу оценили эту новую теорию резко отрицательно. Она казалась им субъективистской, основанной на психологических понятиях и оценках, несовместимых с объективным научным подходом. Но потом они, в общем, примирились с ней и включили ее в арсенал своих методов исследования рынка. В настоящее время существует уже даже и некий перекос в использовании этих подходов.
И задачу полного теоретического примирения этих двух противоположных подходов взял на себя опять-таки выдающийся британский ум, каковым явился на сей раз англичанин Альфред Маршалл. Его новый учебник – «Экономикс», – написанный им в конце XIX века (в 1890 г.) стал уже новой (новейшей) Библией для экономистов ХХ века.
5. Альфред Маршалл и «неоклассики»
Так же, как и Адам Смит, и Дж. Ст. Милль, Альфред Маршалл сам не предложил ни одной новой идеи, но он синтезировал в некоторое единство разные и противоположные концепции, развитые до него, и изложил их в пухлом учебнике, освещавшем практически все основные вопросы экономической науки и практики того времени. И в частности, ему удалось объединить классический, трудовой подход
