подкоп… Петр Алексеевич, вы ведь в четвертом бараке обитаете?
– В четвертом, – с наигранной радостью согласился Олейников.
– Но вот одна беда, – вздохнул майор, – установить тех, кто замышлял этот побег, к сожалению, не удалось.
– Плохо работаете… – покачал головой Олейников.
Добродушное лицо Зорина вновь стало серьезным.
– Петр Алексеевич, а вы ненароком не знаете, кто готовил этот побег? – произнес он, пытаясь разглядеть в глазах Олейникова хотя бы тень волнения.
Когда Зорин сопоставил данные прослушки посольства США и материалы уголовного дела Олейникова, сердце его забилось так же волнительно, как в ту незабываемую ночь в Нескучном саду, когда во мраке аллей он разглядел подозрительную фигуру незнакомца. А запросив начальника зоны, в которой отбывал наказание летчик-перебежчик, и получив рапорт о подготовке побега, Зорин окончательно утвердился в своей догадке и тут же доложил Плужникову:
– Товарищ генерал! Олейников – это и есть Томас! Смотрите: проходил обучение в «Дабл ЭФ», десять лет «глубоко законсервирован», а он же сидит как раз десятый год – куда же глубже консервировать? Все сходится! А теперь пришел его час «Ч», он должен сбежать из зоны и приступить к активным действиям. Надо ехать, колоть его, перевербовывать. Если нам удастся за что-нибудь его подвесить, Томас будет работать на нас. Мы организуем ему как бы побег, затем под нашим контролем он выйдет на контакт с ЦРУ, и мы будем знать все их планы! Разрешите…
– Во-первых, – осадил его Плужников, – данных о том, что он обучался в разведшколе, нет, в деле присутствует лишь информация, что он, будучи инженером в группе фон Брауна, читал в «Дабл ЭФ» лекции. Во-вторых, посадка в тюрьму – не лучший способ консервирования агента. Мы могли и расстрелять…
– Не могли, товарищ генерал! Смертная казнь тогда была отменена.
– Да и не вяжется как-то его предыдущая биография с образом предателя…
– Очень даже вяжется, товарищ генерал. Его мать – из дворян, отец – авиаконструктор, до революции с Сикорским работал…
– Это который изобретатель вертолета?
– Так точно. Авиаконструктор Сикорский. Эмигрировал после революции в Соединенные Штаты, сейчас там целое бюро возглавляет. Так вот, отец Олейникова работал с этим Сикорским, а в 18-м он якобы разбился при испытаниях аэроплана. Но! Потом выяснилось, что ничего он не разбился – сбежал к Сикорскому в Америку. И когда Олейников убегал за границу, он к отцу бежал – тот уже ведущим конструктором был, у него и деньги, и дом там был, и местечко теплое он сынку своему мог обеспечить.
Закончив речь, Зорин с победным видом взглянул на Плужникова.
– Забавно-забавно, – нараспев произнес Плужников. – А подвесить ты его за что собираешься?
– Да есть тут у меня одна зацепочка. В его Волжанской биографии… Сейчас отрабатываю.
– М-да, – сморщил лоб генерал. – Как-то
