бархатной обивкой, но всё же неудобном диване, говорило о многом.
Девушка вновь зарделась, но виду старалась не подавать.
Александр хоть и был мужчина в возрасте и потрёпанном виде, всё же был довольно симпатичен и видимо женщине пришёлся по вкусу.
–Вобщем, ваши коллеги введут вас в курс дела, но смотрите, надо помнить что наши больные с особенностями, хотя вы знали куда шли… Обувь должна быть на мягкой подошве, ничего бряцающего и гремящего. Также никаких украшений – Она посмотрела на серебряную цепь еле заметно выглядывающая из-за воротника футболки, какая внимательная однако.
–Как можно Вероника Дмитриевна? Этож крест православный! – Возмутился Александр, который после событий произошедших в монастыре больше никогда крест не снимал.
–Я не собираюсь нести ответственность за вас, если один из наших пациентов, на цепочке от креста вас и вздёрнет! – Голос женщины приобрёл стальные нотки с неприятным дребезжанием.
–Какой кошмар, здесь нет охраны? – На показ удивился Александр, если б была, его бы охранник встретил, а не постовая медсестра.
–Конечно нет, мы же не тюрьма… – Она задумалась, когда-то давно охрана действительно была, всё же нет-нет да заключенные с определёнными диагнозами были, но было их всего пять, если считать последнего недавно привезённого суицидника. Всё же, этого количества убийц и педофилов недостаточно для выделения бюджета на охрану. Именно так ей говорил Краснов, чтоб ему пусто было!
–Так я принят? – уточнил Александр внимательно рассматривая через свои затемнённые очки на задумавшуюся женщину!
–Принят.
Глава 5 Чёрно-красная тварь
Алиса тоскливо разглядывала, вяло ползущую по потолку муху.
Как нелепо! Как же это нелепо! Много она хотела? Семью, любовь, детей и самое обычное счастье, как у мамы с папой. И что в итоге?
Она всё ещё в реанимации, из-за потрясения от предательства мужчины ставшего мужем случился выкидыш.
Срок был небольшой, но крови было много, настолько, что потребовалось переливание.
Впервые за свою недолгую жизнь она задумалась, что не так уж и хочет жить. Всё что она имела, всё чем она жила тяготило. Она помнила что мама с папой отдали жизнь, чтоб жила она, но зачем? Для чего она нужна этому миру? Мир выкинул её на обочину жизни, как выкинул её Денис.
Бежать? Глупо, любая попытка побега, равно повышенная доза седативных. Глупо сопротивляться, да и зачем возвращаться, что-то доказать? Для чего? Такие люди, как её муж не поймут.
А здесь колют укольчик и всё, тишина и покой.
Как же больно! это ест изнутри, до зуда во всём теле, всё чаще девушка расчесывала себя почти до крови, испытывая пусть небольшое, но облегчение.
Когда на каталке привезли бесчувственное посеревшее тело. Алисе было всё равно.
Двое санитаров не церемонясь и громко матерясь на парня, который вздумал резать себе вены
