style="font-size:15px;"> – Не понимаю, как дед мне об этом не рассказал.
– Наверное, беспокоился о тебе, но мы с ним разные. У меня свое видение заботы о близких. Я готов представить тебе суровый и жестокий мир во всей его ужасающей красе, – сказал Сергей Александрович, широко улыбнувшись. Паша поймал себя на мысли, что душевнобольным его дядя нравился ему куда больше. – Пожалуй, на этом все. Я не остановлюсь у вас, дабы не тревожить душу твоего покойного отца. Но я останусь в городе и буду следить за тем, как развиваются события.
– А если на меня нападут, пока тебя не будет рядом? – заволновался Паша.
– Этого не произойдет. Я знаю это почти наверняка, – произнес с уверенностью мужчина и покинул комнату племянника.
Он уже спустился в прихожую и накинул зимнюю куртку, когда его заметила Оксана Леонидовна.
– Уже уходишь? – спросила она.
– К сожалению, да…
– А я уж надеялась, теперь ты будешь во главе нашей семьи.
– Будь Алеша жив, он бы не одобрил такой расклад. Я должен чтить память умершего, – произнес, надевая шапку, Сергей Александрович.
– А мне кажется, он был бы не против… – сказала Оксана Леонидовна, но мужчина ничего не ответил и покинул дом.
На самом деле Паша все же решил не прислушиваться совета дяди. Он не исключал, что все, что тот рассказал ему, – правда, но в то же время считал, что скорее всего душевное состояние его родственника просто-напросто ухудшилось. Да, дед рассказывал, что Сергей Александрович не болен, но в то же время он оставался странным, оставался чудаком. Даже несмотря на новую, непривычную для Паши серьезность. Мальчику казалось, что его дядя может говорить правду, но при этом в значительной степени преувеличивать. Паша остановился на том, что это всё ему пока не нужно и особо его не касается. Нужно было продолжаться учиться и сохранять концентрацию на обычной жизни.
Как только Сергей Александрович ушел, сестры и мать поспешили расспросить Пашу о том, что ему рассказал его дядя. Мальчик вспомнил прошлый опыт, когда не доверил маме истории деда, но, поскольку ситуация была совершенно иной, куда более подозрительной, странной и, если его дядя рассказал правду, опасной, в этот раз решил соврать. Он поделился с семьей, что Сергей Александрович поведал ему о реабилитации и поддержал его разговором о пропавшем без вести Александре Валерьевиче. Оксана Леонидовна купилась, Настя – тоже. Но Маша, стоило ей только остаться с братом наедине, приперла его к стенке и сказала, что чует здесь что-то неладное. Пашу это сильно удивило: насколько ему было известно, его старшая сестра на смотрела дальше привычной мирской жизни, даже когда Александр Валерьевич предпринял попытку открыть ей глаза. Однако, к счастью для мальчика, этим заявлением Маша ограничилась. Хоть он и вызывал у нее подозрения тем, что не скрывал, что надеялся, что Сергей Александрович больше никогда не появится на пороге их дома. Оксана Леонидовна каждый раз ругала сына за это. Она не считала, что мужчина болен, представляет опасность или служит предвестником беды. Ей всего лишь хотелось разгрузить себя:
