шлюпочной палубы застыли в ожидании. Мужчина набрал номер и не стал отходить в сторону для разговора.
Один из матросов несколько раз кашлянул и вытер лоб. Он немного согнулся, отошел на три шага назад и оперся на ограждение палубы.
– Здравствуйте. Вы Дроздов? – спросил мужчина, когда на вызов ответили. – Очень хорошо. Я помощник депутата Государственной думы, Осокин Валерий Дмитриевич. Я связался со своими руководителями, и они скоро вам позвонят. Вам необходимо принять меры для нашей эвакуации с теплохода. Нет, вы меня не услышали. Вам сейчас позвонят из Государственной думы. Подполковник, вы вообще представляете, что говорите?! Я не думаю, что ваше руководство будет удовлетворено вашим поведением! Если надо, вам позвонит директор ФСБ, и вы должны будете начать эвакуацию людей! Нет, подождите! Здесь не все больны, есть те, кто еще не заражен. Вы не имеете права сидеть и ждать! Тут полный теплоход пассажиров, а вы не предпринимаете никаких мер!.. Я вас предупреждаю об ответственности, которую вам придется нести… Нет, вы не понимаете. Кто должен принять решение о начале эвакуации?.. Скажите, кто должен отдать вам приказ на проведение эвакуации пассажиров?.. Подполковник, вы рискуете не только своей карьерой, вас привлекут к уголовной ответственности! Я так понимаю, что вы не намерены начинать нашу эвакуацию?..
– А ну, Валера, дай мне трубку, – вызывающим тоном сказала женщина, взяла телефон и стала говорить, заметно повышая голос: – Как вас там, Дроздов?.. Вам не кажется, что вы много на себя берете?! Я лично организую проверку вашей служебной деятельности! Я?! Я заместитель начальника правового управления генеральной прокуратуры Марчевская Галина Александровна. Да, конечно. Что?! Да, вы ответите за всё! Если вы так хотите, то мое руководство сейчас же выйдет на генерального прокурора, и смею вас заверить, что вас лишат всех ваших полномочий. Что?.. Да как вы смеете?! Можете быть уверены, что я приложу все силы, чтобы уволить вас из органов. Не поняла, что значит «удачи»?! – Она посмотрела на окружающих и отдала трубку мужчине.
– Да, товарищи, вижу я, что все ваши друзья оказались бесполезны, – легко затягиваясь табачным дымом, заключил капитан.
– Быстрей! Ему плохо! – крикнул один из матросов и бросился к тому, что стоял у ограждения и стал оседать на палубу.
– Стоять! Не сметь! Назад! – закричал Волин.
– Идиоты, назад! Не подходите к нему! – поддержал его Назарецкий.
Все присутствующие замерли и, обернувшись, посмотрели на капитана.
Марчевская, видя, как парень упал и кашляет, стала отходить к дверям, ведущим внутрь теплохода. Осокин подошел к своему спутнику и стал негромко что-то говорить. Они подозвали женщину и тихо стали объяснять ей.
Назарецкий спрятал топорик за ремень брюк под кителем и почувствовал резкий прилив крови к голове: лицо обдало жаром, а по телу пробежал озноб. В висках застучало и точечной болью ударило в затылок. Он глубоко вдохнул прохладный воздух, схватился за поручень и осторожно взглянул на капитана.
Все наблюдали за матросом, который, откашлявшись, пришел в себя, сидел у ограждения
