нам действительно страшно. – Жена прижалась к его груди. – И тебя постоянно нет…
– Все будет хорошо. Ничего не бойтесь, говорю. Самое главное – соблюдать изоляцию. Все, надо идти.
– Ты надолго?
– Пока не знаю. Как будет ясно, позвоню, – Дроздов отхлебнул еще кофе и отдал жене чашку.
– Береги себя! – Она поцеловала его в щеку.
– Все, пока, детям привет, – сказал подполковник и вышел из квартиры.
У подъезда его ждала иномарка с работающим двигателем.
– Здравия желаю, Олег Владимирович! – встретил его у машины молодой мужчина лет тридцати пяти.
– Привет, Макс! – Дроздов пожал протянутую руку. – Генерал сказал, что ты введешь меня в курс дела.
– Да, – отозвался сотрудник. – Садитесь, пока доедем до вертолета, вкратце все объясню. По ситуации с теплоходом я сам поверхностно все знаю. Больше вам расскажет полковник Сукровин, он там, на месте. Ваша спецгруппа уже вылетела туда.
Как только Дроздов и Тамаев устроились на сиденьях, водитель нажал педаль газа. Иномарка выехала со двора и, проехав короткий отрезок вокруг трех многоквартирных домов, выскочила на проспект.
Дроздов удивился: на улицах никого не было. На нескольких перекрестках стояли полицейские машины со включенными маячками и сотрудниками полиции в тактических очках, масках и перчатках.
– Едрёна вошь! И давно так?
– А, вы имеете в виду полицию? – обернулся к нему с переднего сиденья Тамаев. – Со вчерашнего дня. За пять дней, пока вас не было, ситуация только ухудшилась. В настоящее время военными блокированы три города и четыре поселка в различных областях страны. Это в основном различные приграничные области. В центральной России пока нет, но тенденции плохие. Никто не знает, где может быть вспышка в любой момент.
– А ученые что? Медики? – глядя на пугающие своей пустотой улицы города, спросил Дроздов.
– Работают, но сами понимаете, на всё надо время. Я только вчера был в институте вирусологии и в одном из центров обсервации. Их, кстати, сейчас пять уже. Разговаривал с профессором Рамшаговым.
– Петром Алексеичем?
– Совершенно верно, с Петром Алексеичем. Так вот, он сказал, что на вчера было уже девять человек, которые смогли преодолеть пиковые значения. Их кровь служит сейчас основой для разработки лекарств. Но пока все испытания неудачны. Единственное, что удалось, так это в двадцати двух случаях продлить жизнь инфицированных на восемь дней. Причем он отмечает, что сначала больному становится легче, он как будто выздоравливает, но потом что-то происходит, и на девятый, десятый, одиннадцатый день – обширный инфаркт или инсульт.
– Всего девять человек?! Боже, как мы еще далеко. Такими темпами не успеем… – Дроздов потер пальцами висок.
– Какие-то наработки имеются, но нужны испытания. Быстрей просто никак. Пробуют всё, что можно. Работают все институты, но пока только так.
– А эти девять человек,
