редкость хороша. Вот такую я бы допросил, аж облизнулся Нортон. Я бы глубины ее памяти, и не только памяти, поизучал. Наверняка там таится много интересного и неизведанного…
– И, наконец, охранники: в тот день возле хранилища с 8.00 бессменно дежурила пара Хубер-Дайнц, после окончания их рабочего дня в 20.00 на ночное дежурство заступила пара Эйсманн-Вагнер. Все четверо неоднократно проверенные сотрудники, а Вагнер и вообще наш бывший коллега. Никто лишний, по их словам, в помещение депозитария не заходил.
– Так мы и ищем «своего»! – не упустил возможности подколоть провинциального коллегу Тойгер. – Вор-то явно «внутренний»!
– А это не может оказаться уборщица? На них и внимание никто не обращает, и доступ у них есть беспрепятственный во все помещения.
– Уборщик. Обращают. И не во все. – послушно разъяснил Хофер. – Банк заключил с агентством «Адлер» соглашение, что специальный человек производит основную уборку помещений с 8.00 до 9.00, причем при уборке кабинетов, помещений кассы и хранилища за ним, не заходя внутрь, наблюдают оба дежурных охранника.
– А если днем кто-то грязюку на обуви натащит? Или снег?
– С этим справляется специальный чистильщик обуви, сидящий перед банком.
– Подождите! У кого из них вообще был доступ к ключам от сейфов? И к самому хранилищу? Или и к тому, и другому? Или возможность сделать дубликат? – Нортон все еще надеялся сузить круг подозреваемых.
– К сейфам… у директора. У его заместителя. У начальника депозитария. У старшего менеджера отдела ценных бумаг. У охраны только к хранилищу.
– Другими словами, его не было только у подозрительных дам? И мы их можем смело исключить?
– Н-не совсем… – замялся Хофер. – Только одну из них. В тот день директор Грубер отпустил свою секретаршу, госпожу Эдер, пораньше домой к приболевшему сыну, а потом, собственно, и занялся выборочной проверкой сейфов. Так что она не могла даже знать о том, что ситуация «припекает».
– Минус фигурант – всегда плюс! – весело заржал Тойгер.
– И потом… мы думаем, что проникновение в хранилище и возврат содержимого сейфа произошло двадцать седьмого февраля после 20.00., когда дневные охранники сдали дежурство ночной охране, и пара Эйсманн-Вагнер заняла свой выгороженный локально-охранный пост у входа в банк, но до 21.00, когда все, даже задержавшиеся сотрудники, покинули помещение банка. Именно в этот момент при отсутствии охраны у двери в хранилище и наличии ключа от него проще всего было туда пробраться, не попавшись никому на глаза.
– А охранники что, так и сидят всю ночь в своем «аквариуме» безвылазно?
– Нет, банк подписал с агентством договор о комбинированной охране. Каждый час они совершают обход внутренних помещений. Тех, которые не заперты.
– И кстати, кто может поручиться, что у этого вора не было сообщника среди охранников? У них-то доступ к самому хранилищу есть, так? Сказал напарнику, мол, в туалет нужно отлучиться,
