подвиги на другой день.
Ловинья не хотя снова улеглась в кровать, и нерешительно с надеждой спросила:
– Может тогда мне можно позвонить как-то маме?
– Маме? – как-то напряженно переспросила Ровина.
– Ну да…моей маме Тамрико. – удивилась её реакции Ловинья.
– Ах, Тамрико…– облегченно выдохнула Ровина. – на секунду мне показалось, что ты про нашу настоящую маму… конечно можно, я сейчас принесу земной телефон. Ты же номер знаешь? – и она как-то поспешно вышла из комнаты.
Ловинья недоуменно проводила её взглядом и пожала плечами. «Странная какая-то!» подумала она. Но предвкушая разговор с мамой как-то сразу забыла об этом.
– Вот и телефон! – преувеличенно радостно прибежала Ровина. – звони. Ловинья посмотрела на неё и заметила следы от дорожек слёз на её щеках, расстроилась, но ничего не сказала. Понятно, что Ровине до сих пор тяжело, ведь мамы по сути у неё никогда не было. Саму то её Тамрико вырастила, как родную. Ловинья чувствовала, что по сравнению с ней, Ровина ещё сущий ребёнок, и ей так не хватает близкого и родного человечка. «У меня как будто появилась младшая сестрёнка. – нежно подумала она. – А ведь мы близняшки. Видать разница в воспитании чувствуется.»
– Спасибо. – стараясь вести себя как ни в чём не бывало Сказала Ловинья.
– Это специальный, для связи с Землей. По королевству мы пользуемся ментальной связью или чарофонами, но они дороги и не у всех есть. – объяснила ей Ровина.
Ловинья быстро набрала знакомый номер и радостно стала ждать ответа. Ровина сидела в ногах её кровати и грустно слушала оживленный разговор между Ловиньей и Тамрико. «А я никогда никого не называла вслух мамочкой, только мысленно». – думала она, стараясь сдерживать слёзы.
Ловинья со своей проницательностью была права. Тамрико растила её как родную. Были и обнимашки, и сказки на ночь, и поцелуйчики, и нежные слова. В то же время её с маленького возраста приучали к ответственности и самостоятельности. Быть ответственной за свои поступки, думать наперёд, расставлять приоритеты. В цирковой жизни без этого никуда.
Ровина же росла в атмосфере полного обожания и баловства. Кристамус не имел много времени для общения с ней и поэтому задаривал её подарками по поводу и без, словно извиняясь за это. Маму и отца её по сути заменили няньки и слуги, которые мгновенно исполняли каждое её желание. Вроде все жалели маленькую принцессу сиротку, а материнской любовью никто не смог проникнуться. Чего уж удивляться, что вроде всего у неё в жизни было много, чего только пожелает, а вот любви мало.
Потому-то Ровина так хотела внимания Арвиса, и так обрадовалась Ловинье-Ксюше, когда та вернулась в их жизнь. Она надеялась, что наконец-то кто-то её полюбит по- настоящему. Нет, отец, Кристамус её любил, но по-своему, не показывая своих чувств напоказ, он же король! Никаких объятий, нежностей и поцелуев на ночь. А это так нужно детям, особенно девочкам.
А в это время Кристамус перенесся
