по громкому вскрику – попал. Он опять заглянул в палату. Мужик лежал неподвижно, а на белоснежной рубахе расплывалось большое красное пятно.
– Прямо в сердце, – удовлетворённо констатировал Иван, прикинув расположение ранения на теле фашиста.
Потом он спохватился и вбежал в палату. Мертвенно-бледный ребёнок на соседней кровати был без сознания. Иван быстро освободил его от иглы и поднял на руки. Следовало срочно бежать отсюда, так как где-то вдалеке уже слышался гулкий топот. Прижимая к груди невесомого, худенького паренька, он выскочил из палаты, и тут же из какой-то двери в дальнем конце коридора показались сразу трое. Иван, почти не целясь, на бегу разрядил в их сторону пистолет, и что есть мочи припустил к спасительной двери. Загрохотали ответные выстрелы. Одна из пуль сильно толкнула его в спину, сбив с ног. Падая, Иван ухитрился извернуться и приземлился на бок, не повредив хрупкого пацана. Удалось быстро подняться, но в этот момент очередная пуля больно обожгла ему шею.
«Кажется, зацепили», – промелькнуло в голове, но он уже скрылся за спасительным поворотом. В этот момент раздался звук, извещающий, что пять минут прошли.
Дверь легко распахнулась, и Иван тут же закрыл её за собой. Затем аккуратно сгрузил ребёнка в кресло и сдвинул его с линии огня. Торопливо поменял обойму в ставшем на затворную задержку пистолете и, спрятавшись за угол, принялся поджидать преследователей, втайне надеясь, что дверь сейчас исчезнет и ему больше не придётся стрелять. Даже будучи сугубо штатским человеком, он прекрасно понимал, что оставшихся восьми патронов явно не хватит.
Кровь тёплыми потёками растекалась по груди, и Иван с силой прижал к шее свободную от пистолета руку. Дверь осторожно приоткрылась. В кладовку заглянула голова в характерной каске. Иван дважды выстрелил, но, к своему удивлению, несмотря на разделявшие их несколько метров промахнулся. Солдат исчез, и за дверью послышалась немецкая речь. Он не владел иностранными языками, но сумел вычленить главное: Granate!
Иван дёрнулся было, намереваясь схватить ребёнка и бежать куда глаза глядят, но в этот момент в приоткрытую дверь влетела знакомая ему по многочисленным фильмам о войне немецкая колотушка с длинной деревянной ручкой. Вдруг он отчётливо вспомнил, что где-то слышал, будто у этих гранат очень долгий замедлитель взрыва. Удивляясь своему хладнокровию, Иван выскочил из укрытия и, подобрав смертоносный предмет, швырнул его обратно, а сам опять спрятался за угол. Громкие крики за дверью утонули в грохоте взрыва, а окна в квартире, которые он так и не удосужился поменять на металлопластиковые, отозвались противным дребезжанием.
– Ну, скорее! Пожалуйста! – взмолился он, обращаясь к двери, но та и не думала исчезать.
Новый топот ног в коридоре – и в дверном проёме показался запыхавшийся солдат. Иван опять выстрелил дважды и на этот раз попал. Немец, получив пулю в живот, согнулся и, выронив винтовку, повалился на пол.
