он стал полноправным членом адвокатского сообщества, и теперь опекун ему был не нужен – началась самостоятельная практика. Это дело было его первым судебным процессом.
Огурцов сидел в первом ряду рядом со своей женой. Неподалеку находилась решетчатая клетка, в которой обычно содержались подсудимые, которым мерой пресечения был избран арест. Сегодня она пустовала, поскольку для Огурцова была избрана другая мера пресечения – подписка о невыезде.
Виталий заметил, что настроение у Огурцова было невеселым. В руках у подсудимого была сумка-рюкзак, до отказа заполненная вещами. Виталий понял, что Огурцов скорее всего считает, что будет арестован в зале суда. Жена мастера тоже выглядела неважно. Было заметно, что накануне она много плакала.
Вспомнив советы Натальи Михайловны, что всегда нужно быть уверенным в себе и бороться до конца, Виталий встал со своего места и подошел к Огурцову.
– Ну, как настроение? – нарочито бодрым голосом спросил он.
– Да что уж… – махнул рукой Огурцов. – Как вы думаете, сколько мне могут дать? Мне тут сказали, четыре года минимум…
– Все будет нормально. – Виталий ободряюще похлопал Огурцова по плечу. – Конечно, полного оправдания я вам не обещаю. Думаю, что получите условный срок – ранее вы к уголовной ответственности не привлекались…
– А по статье – от четырех до восьми…
– Мало ли что по статье! Я думаю, все будет хорошо, – повторил адвокат и пошел к своему месту.
На деле же Виталий очень волновался. Статья УК, по которой привлекался его клиент, предусматривала наказание от четырех до восьми лет лишения свободы, и никаких слов об отсрочке или условном наказании в ней не было. Поэтому, вероятнее всего, клиент должен будет получить, с учетом того, что преступление совершено впервые, четыре года… Виталий прекрасно все понимал. Но надежда, что удастся подвести дело к самообороне, у него все же оставалась.
Наконец в зал вошла секретарь и объявила, что суд идет. Все присутствующие встали. Дверь в глубине зала открылась, появилась судья – Нина Петровна Сорокина – женщина лет сорока пяти, полная, пышногрудая, в черной мантии. Чем-то она напоминала продавщицу из продовольственного магазина.
Виталий несколько раз посещал судебные слушания и знал характер Сорокиной, как она не любит адвокатов, старается ставить их на место, учит чему-либо, придирается к мелочам, используя служебное положение. Ведь, хотя и говорится, что все участники судебного процесса равны и никакой разницы между прокурором и адвокатом в нашем правосудии нет, в суде всегда идут навстречу прокурору, стороне обвинения. Что же касается просьб и ходатайств со стороны защиты, то все делится на два, а то и на три – только одна треть удовлетворяется, в остальном отказывают. Поэтому Виталий чувствовал себя не очень уверенно. Кроме того, переживал – дело было первым.
Заседание шло по традиционной схеме. Сначала – допрос подсудимого. Огурцов коротко рассказал суть дела, строго следуя схеме, которую, в соответствии с планом и стратегией защиты Натальи Михайловны, накануне
