>
Кто всё предал,
И память поправ,
Наших мальчиков в форму,
Чужую, одетых,
Умерщвляет в бескрайних полях.
Вот опять по краям
Запылали станицы,
Чёрный ворон разбил
Синеву о крыло,
И стоят у ворот,
потемневшие лица,
Это матери
Смерти на зло.
Видно рано,
Бесстрастный
Кинжал Немезиды,
Поспешили запрятать
В музейный чулан.
Красный конь у ворот,
Как в набат бьёт копытом,
И спешит,
Кибальчишь,
Мальчуган.
***
Бродят по городу мёртвому,
шустрые бродские.
На пепелище памяти нашей,
Ищут оставленные вещицы,
С кровью.
Шестидесятники окаянные.
От философии нищие.
Войновичи и коротичи,
Ходят, бродят словно крысы,
На вокзале жизни.
Упитанные и наглые,
Смотрят глазками красными,
Чем можно, ещё поживится,
На русском кладбище.
Из-за границы,
Санитары с лысыми хвостиками,
На развалинах ковыряя палочкой,
Умиляются содеянному.
Называя аборигенов варварами,
Вырывая из мёртвых историю,
Над могилами нашими каркают,
Уничтожить мечтают убогие,
Нашу русскую душу сермяжную.
Не заметно и потихонечку
Подгрызают столпы и скамеечки,
И поганят, и хают, высокую,
Вспышку красного человечества.
А рубахи на вроде «Петровичей»,
Эту гадость разносят по улицам,
Собирая по крохам по зёрнышку
Тридцать трёх иудейскую унцию.
Клеем замажут глаза и ресницы,
Бодро расскажут про то и про это.
Видом, глянцевой, заграницы
Нашу душу и совесть
Залепят.
***
Родимый край, великий и раздольный,
Где жил без страха, в лоне вольных дум,
Повержен в хаос, собственным безвольем,
И превращён, в пустыню Кара-Кум.
Как влага, сквозь песок иссохший,
Жизнь истекает из родной земли,
Пустые хаты, сгнившие колодцы,
Мосты разрушены, дороги заросли.
Бывает где, ещё дымком струится,
Добротная, крестьянская изба,
Но вот гармонь, уже не веселится,
И не резвится в доме детвора.
В забытых богом, старых деревушках,
Единственный старик, иссохший ковылём,
Всё смотрит в даль, как скорбная горбушка,
А вдруг вернутся, люди, в отчий дом.
Кричу:– опомнитесь, от общего исхода,
Пытаюсь на скаку, взнуздать коня… .
Но сделали укол, сильнейшего наркоза!
И душу,
Иссекают,
Из меня!
***
Снова над родимой землей,
Чёрное крыло рвётся в синь,
Ой не тронь меня ты не тронь,
Лучше птица чёрная сгинь.
Над великой
