Палачи уезжают, спасибо, что не закопали. С музыкой, радостными криками нелюди, только что убившие женщин и детей, уезжают прочь. Во мне же колышется ненависть пополам со страхом – а ну как вернутся? Но звуки отдаляются, и кажется мне, что вокруг полная тишина, даже птицы не поют. Еще раз прислушавшись, решаюсь выползти из ямы.
Это не так просто сделать, ведь меня придавили тела, но медленно-медленно я выползаю на поверхность. Главное – не смотреть, потому что плохо будет. И так плохо будет, но, если увижу, потом от снов не избавлюсь. И я ползу, пока не достигаю края ямы. Приподнявшись, осматриваюсь – вроде бы никого нет. Ползу дальше. Надо найти хоть тряпку какую – прикрыться, но и страшно искать, да и в полный рост вставать страшно, потому я просто ползу, замирая при каждом шорохе.
Куда меня занесло – сказать трудно, как и какой сейчас день, одно понятно – здесь были нацисты, значит, я оказалась во временах той войны. Интересно, где Сережа? Как бы не попался он в руки этим зверям, не жалеющим никого. В этот момент я понимаю: все, что говорила Смерть, было правдой, но одновременно с этим и ложью. Все-таки оказаться во рву с убитыми людьми – это больше чем страх. Да и сердце мое ведет себя неправильно, но об этом можно будет подумать потом, в безопасности.
Сергей Викторович
«Ох уж эти мне сказочники», как говорилось в известном мультфильме5. Итак, что мне известно? На нас упал вертолет, уже интересно, потому что бывает, конечно, но вот чтобы прямо так… Хотя мог сослепу люстру6 за посадочный маяк принять, бывает и такое, хотя вертолеты на меня еще не падали. Дальше никаких негативных ощущений от того, что я труп, нет, а должны быть. Ну не истерика, я все-таки офицер, но хоть что-то, а ведь пусто. Так не бывает.
Дальше Варя. Тоже ни истерики, ни слез, и такого, кстати, тоже не бывает. Ла-а-адно. Дальше у нас сказка сказочная – появляется баба с косой, заявляет, что она Смерть, и мы ей с ходу верим. Смешно получается. Ну, допустим, она все-таки Смерть, и что? Хоть какая-то реакция у меня должна быть, а я ее допрашиваю по дальнейшим действиям и диспозиции, при этом баба в черном изворачивается, как партизан на допросе. Кстати, о допросе…
– Мир будет страшным, хоть и единожды описанным, – говорит назвавшаяся Смертью. – Вы должны дожить до приглашения в Тридевятое.
Вот этот момент меня заинтересовывает – описанный мир, значит ли это, что он будет ненастоящим? Эх, надо было фантастику читать, а не медицинскую энциклопедию! Варя пытается мне объяснить, что означает это «попадание». Я, конечно, на ус мотаю, но что-то мнится мне, здесь не все так просто. У всего должен быть мотив, если нас должны пригласить в какое-то Тридевятое, что наводит на ассоциации с русскими народными сказками, то какой мотив «попадания» в это «страшное»? Чтобы сбежать любой ценой хотели? Пойдет, как версия. Ой, чует моя задница, не доктором я в ближайшее время буду…
м/ф «Падал прошлогодний снег». ТО «Экран», 1983
Сленговое название батареи проблесковых маячков
