принц. – К ведьме, которая сообщит нам некоторые сведения – они, надеюсь, помогут перехитрить леди Ноури. Потом мы повернем на северо-восток, пересечем море и Ревущий пролив, а затем пройдем по Каменному лесу и окажемся в ее крепости.
– Наш отряд маленький, а значит, маневренный, – добавляет Тирнан. – И спрятаться будет легче. Хотя я по-прежнему считаю, что идти через Каменный лес – глупая затея.
Оук ведет пальцем по карте, вычерчивая предполагаемый маршрут, и лукаво улыбается.
– Я глупец, который все это затеял.
Ни один, ни другой, похоже, не намерены рассказывать мне о ведьме или о хитрости, которой она должна нас научить.
Я смотрю на предстоящую нам дорогу и место, куда она приведет. Цитадель Ледяной Иглы. Полагаю, она ничуть не изменилась и все так же сияет в солнечных лучах, словно сделана из сахарной ваты. Или из раскаленного стекла.
Каменный лес и правда опасен. Живущие там тролли не принадлежат ни к одному из Дворов и не признают ничьей власти, кроме собственной, а деревья движутся по своей воле. Но, с другой стороны, сейчас опасно везде.
Я снова окидываю взглядом Гиацинта, птичье крыло и уздечку, сдавливающую его щеки. Если Оук не снимет ее, через некоторое время она врастет в лицо и станет невидимой. Тогда от нее уже будет невозможно избавиться. И он навсегда станет рабом принца.
Последний раз, когда я носила ее, леди Ноури и лорд Джарел задумали выступить против Верховного двора и лишь поэтому перерезали ремешки, оставившие шрамы, которые до сих пор виднеются вдоль моих скул. В моей памяти сохранились воспоминания о том, что со мной сделают, если я откажусь повиноваться им.
Затем они привели меня к Верховной королеве и предложили соединить меня узами брака с ее братом и наследником – принцем Оуком.
Трудно объяснить, какую дикую надежду я тогда испытала.
Подумала, что она может согласиться. Как минимум две сестры Оука были смертными девушками, и хотя я понимала, что это глупо, но не могла отделаться от мысли, что раз они смертные, значит, проявят доброту. Возможно, подобный союз принес бы выгоду всем сторонам и я смогла бы сбежать из Двора Зубов. Я старалась сохранить невозмутимый вид. Стоило леди Ноури и лорду Джарелу заметить, что их идея мне нравится, они бы сразу нашли способ превратить ее в пытку.
Оук сидел, развалившись на подушке у ног сестры. Похоже, никто не ожидал от него царственного поведения. При упоминании о свадьбе он поднял на меня взгляд, и его передернуло от отвращения.
Его старшая сестра чуть заметно изогнула губу, как будто ей было противно от одной только мысли, что я могу к нему приблизиться. «Оук не может иметь ничего общего ни с этими людьми, ни с их жуткой дочерью», – сказала тогда она.
В ту секунду я ненавидела его за то, что он настолько им дорог. За то, что его балуют и относятся к нему так, словно он заслуживает защиты, которой у меня нет.
Возможно, я до сих пор его чуть-чуть ненавижу. И все-таки в детстве он был добр ко
