тарелки, покрытые белой глазурью и украшенные синей корявой надписью, гласящей:
МЫ ОБА ПРАХ.
Созерцая эти слова сквозь вонючие селёдочные миазмы тридцать пятый день кряду, Даниель внезапно объявил:
– Думаю, я мог бы, с Божьей помощью, навестить преподобного Уилкинса.
Уилкинс и Даниель обменивались письмами с той горестной поры, когда пять лет назад Даниель прибыл в Тринити-колледж и узнал, что Уилкинса только что вышибли оттуда навсегда.
Фамилия «Уилкинс» не спровоцировала тираду, и Даниель понял, что успешное начало положено. Впрочем, оставались некоторые формальности.
– Зачем? – спросил Дрейк.
Голос у него был будто у засорившегося орга́на, слова выходили частью через рот, частью через нос. Вопросы он произносил словно готовые утверждения; «зачем» звучало так же, как «МЫ ОБА ПРАХ».
– Моя цель – учиться, а из книг, которые у меня здесь есть, я, кажется, всё, что можно, уже узнал.
– Как насчёт Библии, – мастерский выпад со стороны Дрейка.
– Библии, слава Богу, есть везде, а преподобный Уилкинс всего один.
– Он проповедует в государственной церкви, разве нет.
– Да. В церкви Святого Лаврентия Еврейского.
– Тогда тебе нет нужды ехать.
(Подразумевая, что туда четверть часа ходьбы.)
– Чума, отец. Сомневаюсь, что за последние месяцы он хоть раз побывал в городе.
– А как же его паства.
Даниель едва не выпалил: «Ты про Королевское общество?», что в другом месте (только не здесь) расценили бы как остроту.
– Все разбежались, отец, те, что не умерли.
– Высокоцерковники, – пояснил для себя Дрейк. – Где сейчас Уилкинс.
– В Эпсоме.
– С Комстоком. О чём он только думает.
– Не секрет, что вы с Уилкинсом оказались по разные стороны ограды.
– Золотой ограды, которой Лод окружил престол Божий! Да.
– Уилкинс не меньше тебя ратует за веротерпимость. Он надеется реформировать церковь изнутри.
– Да, и уж кто внутри, так это Джон Комсток, граф Эпсомский. Зачем тебе встревать в эти дела.
– Уилкинс в Эпсоме не дискутирует о религии. Он занимается натурфилософией.
– Странное же место он выбрал.
– Сын графа, Чарльз, из-за чумы не может учиться в Кембридже. Уилкинс и несколько других членов Королевского общества приглашены к нему в качестве наставников.
– А! Ясно! Это место, где ему предоставили стол и кров.
– Да.
– Что ты надеешься узнать от преподобного Уилкинса.
– Всё, чему он захочет меня научить. Через Королевское общество Уилкинс связан со всеми видными натурфилософами
