толком. Просто пара соприкосновений взглядами. С чего она решила, что между ними могло что-то возникнуть? Но ведь она почувствовала! А она никогда прежде ничего подобного не чувствовала. Ни к кому. Неужели это все только плод ее воображения? Больные фантазии одинокой молодой женщины, отчаянно нуждающейся в любви? Нет, нет, это второе и последнее письмо! Больше она ничего ему не отправит. Прошел месяц после первого послания, и оно должно было уже дойти, но ответа нет. Да, это точно последнее…
В отражении зеркальца ее взгляд вдруг зацепился за большие проржавевшие от времени буквы: АТЧОП. Надо спешить – атчоп закроется через полчаса. Она бросила зеркало обратно в сумку. Вслепую поправила разлохмаченные волосы и вошла внутрь.
Он услышал знакомую быструю поступь и крепче обхватил коробку, которую только что отыскал для клиента. В операционном зале было тихо. Он чуть повернул голову в сторону проема двери, впился глазами в пустое кресло напротив своего рабочего места. Кресло откатилось от стола и теперь стояло, развернувшись к нему, будто безмолвно укоряло в медлительности. Кажется, с улицы вместе с ветром в помещение влетели знакомые нотки влажного от дождя липового цвета. Он сглотнул. Наверное, сейчас она от невозможности говорить с ним рассматривает широкие стеллажи с продуктовыми наборами. Он живо представил, как ее большие карие глаза скользят по круглым металлическим бокам тушенки, перескакивают на глянцевые пачки макарон, задерживаются на несколько мгновений на разноцветных дой-паках с ягодными джемами и наконец завершают маршрут на прозрачных пакетиках с карамельками.
Он знал, что на почте народу почти не было. Один человек ждал посылку, другой стоял у банкомата. Он крепче сжал коробку и шагнул в сторону операционного зала.
Наконец она увидела, как из зоны хранения отправлений вышел оператор. Мужчина средних лет в синем жилете поверх белой рубашки. В руках он нес увесистую коробку, стянутую по ребрам синим почтовым скотчем. Неожиданно для самой себя она обратила внимание на его кисти рук. При субтильном сгорбленном теле они казались ей чрезвычайно большими. Не крупными и кряжистыми, как у заводского работяги, а немного непропорциональными. Будто кто-то только на кисти навел увеличительное стекло. Странно, почему она не замечала раньше этой его особенности? Ведь она уже много раз отправляла школьную корреспонденцию именно через этого оператора. Работал он тут точно давно, еще до ее переезда в этот район.
Он держал посылку очень бережно, нежно прижимая к груди. Тонкие длинные пальцы, с заостренными, словно у пианиста, кончиками, обхватывали по бокам практически всю коробку.
Наконец он поставил ценный груз на стол выдачи и кивнул ожидающему клиенту. При этом он мотнул головой так активно, что из зализанных назад русых волос выбилась прядь и повисла тонким канатиком, блестящим то ли от геля, то ли от кожного сала.
– Телефон привязан? – она услышала высокий голос, больше подходящий женщине, чем мужчине.
Получив
